style="font-size:15px;"> такое
государственное?
Я
что,
депутат
сельрады?
Или,
может, секретарь райкома? Не шуткуйте, Мыкола Григорич, объ-
ясните
толком.
–
Ты,
Марийка,
не
секретарь
райкома,
это
дело
известное.
Кстати, Вэлыкохатько, второй секретарь райкома, из партии по-
летел. И из райкома полетел, конечно. За грубость с товарищами.
Инфаркт Васыля – это, оказывается, так, грубость. Но партийное
расследование было. Все ж, как ни крути, а Никита Сергеич наш,
за
народ
стоит.
Глебушка представил себе, как Никина Сергеич, похожий на сказочного богатыря, стоит, широко расставив ноги, а за ним – ме- ленький такой народ. Народ к ножище его прижимается, трется об нее, как плешивый кот Барсик. А из огромной хаты-райкома прямо в окно вылетает гадкий Вэлыкохатько. Картуз с него слетает, а он летит выше неба и орет:
–
Помогите,
добрые
люди,
помогите!!!
А люди ему не помогают, только кулаками с земли грозят.
–
Так
вот,
Марийка,
–
Мыкола
Григорич
заговорил
своим
зычным поставленным голосом. – Тебе хлопца теперь надо под-
нимать.
Одной,
как
ты
понимаешь.
Колхоз,
конечно,
поможет.
И я по-дружески, по-соседски. Но возможности наши пока, сама
знаешь, не очень значительные. Ограниченные, можно сказать, эти
возможности, хотя они, эти возможности, пока и есть. Главное, –
Мыкола
Григорич
сокрушенно
посмотрел
на
Глебушку,
–
парень
у тебя хотя и смышленый, но, сама знаешь, инвалид практически.
В селе у нас из медпомощи – только Галька-фельдшерица, а это,
как
известно,
меньше,
чем
ничего.
От
нее
только
вред.
Заболеешь,
не
дай
Бог,
она
такого
тебе
предпишет,
что
лучше
бы
