заклятый враг. Не испытывают радости взросления и благородного старения… Лестер, мне нет необходимости перечислять тебе те человеческие радости, которых ты навсегда лишился, получив взамен свое бессмертие. Но поверь, это меркнет по сравнению с тем, что же ты потерял. Я уверенна, что лучше прожить обычную жизнь человека, чем навсегда лишаться ее радостей и становиться вампиром.
Я видела, что мой ответ очень сильно разозлил Лестера. Его взгляд похолодел, стал отстраненным и каким-то безжизненным. А голос насмешливо-издевательским:
– Я смотрю, в тебе слишком много глупого романтизма, столь свойственного юности. Сделала из меня последнего негодяя, под всеми вампирами, конечно, подразумевая именно меня. Из себя же, видимо, возомнила некую героиню, готовую спасать весь мир от таких, как я. Ну-ну, Элиза… Только не слишком ли много ты берешь на себя? Естественно, как героиня ты можешь позволить себе и жалость по отношению к злодеям… Ты лишь упустила два незначительных факта, которые являются основой почти всех романтических книг, коих ты – наверное – очень много прочитала. Во-первых, отрицательному персонажу романа не нужна вообще ничья жалость. Во-вторых, истинные героини обычно и влюбляются в тех, которых они так старательно пытаются исправить. Что ты на это скажешь? Ах, извини, я забыл! Тебе же больше по вкусу нежные мальчики наподобие Эстоша де Фуа…
Я с изумлением смотрела на Лестера, понимая, что он на самом деле верит во всю эту чушь, которую сейчас произносит.
– Меня всегда поражало твое понимание чужих слов, – сухо проговорила я. – Ты переделываешь их так убедительно, что поневоле начинаешь верить тому смыслу, который вкладываешь в них ты, а не который был в них первоначально. Это талант!
Вампир на меня недобро взглянул, но возражать не стал. Он торопливо попрощался и исчез. Мне нравилась его эта манера, не заканчивая разговор, уходить!
Но сегодня я этому была даже рада. За последние несколько ночей в моей голове созрел план, осталось лишь его чуть-чуть доработать, и присутствие Лестера этому мешало. Хоть план этот его в первую очередь и касался.
Я просто решила обмануть вампира. Лестер же не знал, что хоть я и находилась в трауре, но свадьбу из-за смерти Оноре не перенесли. Наоборот, она состоится на два дня раньше назначенной прежде даты. Я же до церемонии, буду притворятся. Я скажу Лестеру, что передумала и согласна стать вампиром, но мне необходимо время, дабы привыкнуть к этому. Он мне не откажет в такой маленькой просьбе, в этом я была уверена. Я выйду замуж, в ту же ночь все объясню вампиру, а утром следующего дня мы с моим мужем уедем отсюда навсегда…».
– Обмануть вампира? – будто не веря, спросил Никита.
– Видно, в тот момент, когда мне пришла в голову эта безумная мысль, у меня было помутнение рассудка, – Элиза с горечью рассмеялась. – Я не учла, что у вампиров очень сильно развита интуиция – во много раз сильнее, чем у людей. Лестеру ничего не стоило раскусить мой
