роне святого Вацлава, казалось, никогда не кончится.
Светловолосая девушка стояла возле стеклянной витрины и почти не дышала, рассматривая символ власти и веры. Она чувствовала, что в венце заключены ответы на вопросы, которые мучили ее всю жизнь. Желание изучить этот артефакт стало нестерпимым.
– Что ответила твоему профессору научная комиссия? – тихо спросил рыжеволосый парень и почесал веснушчатый нос, чувствуя, как от церковных благовоний у него начинается аллергия.
– Сказали, что не доверят аспирантке изучить корону. Разрешения от комиссии ждать не стоит, – в голосе девушки слышалось раздражение.
– Мне жаль. Возможно, через пару лет они передумают.
Блики от драгоценных камней отразились в опасно сузившихся малахитовых глазах девушки.
– Не передумают. Мы ее украдем, – понизив голос, ответила она и направилась в сторону выхода из собора.
– Ты шутишь, да? – возмутился рыжий, уже понимая, что это не розыгрыш. – Энн, скажи, что ты шутишь!
Глава 1
Inter vepres rosae nascuntur.
И среди терновника растут розы.
Новостной блог «Пражский трдельник»
«14 мая в Праге в рамках мероприятий, посвященных 700-летию со дня рождения короля Карла IV, прошел бал, на который съехались все сливки высшего чешского общества.
Премьер-министр порадовал прессу и оскорбил жену, пребывающую в положении, танцем с молодой графиней Анетой Кинских[1]. К слову, в новостные сводки уже просочились слухи об их тайном романе. Фото танцевальных па министра украсили первые полосы новостных изданий, не миновав и наше.
Ваш Эл Вода».
Энн[2]
Находясь в отделанной мрамором дамской комнате, Анета Кинских вытерла руки бумажной салфеткой, при этом избегая смотреть на себя в зеркало. Она нервно разгладила складки на строгой юбке и покрутила кольцо на указательном пальце. Три белых клыка на синей эмали – герб ее рода, привычно блестели, придавая уверенности. Пришло время разорвать отношения, которые с самого начала были фарсом. Месяц делать вид, что тебе с кем-то приятно, но в то же время думать, как получить желаемое и поскорее уйти – не слишком увлекательное занятие.
Анета наконец решилась выйти из уборной. Каблуки издавали тонкий стук, пока она шла к круглому столику на террасе ресторана «У принца». Отсюда в буквальном смысле оставалось рукой подать до главной площади, Орлоев[3] и Тынского храма.
Староместская площадь полнилась толпами туристов и, словно распорядитель пражской Вселенной, простирала мощеные руки-улицы, встречая и провожая гостей.
Вид – единственное, за что Анета любила «У принца». Жаль, что последние несколько лет ресторан скатился в пропасть. Сменился шеф-повар, и еда стала посредственной. Хотя для бокала вина или чашки кофе место все еще подходило. Из динамиков, установленных на крыше, играла тихая музыка. На столах горели свечи, создавая сказочную атмосферу.
Теодор морщил лоб и барабанил пальцами по светлой скатерти. Однако, увидев Анету, поднялся навстречу, чтобы отодвинуть стул. Она подметила, что он выглядел, как всегда, шикарно и немного устрашающе. Квадратная тяжелая челюсть, короткие волосы, выбритые на висках, глубоко посаженные серые глаза при первой встрече вызвали у нее испуг. Однако абсолютное чувство стиля Тео и неизменная вежливость ломали этот стереотип.
– Анета, я пригласил тебя сегодня именно сюда, потому что…
– Потому что мы познакомились здесь ровно месяц назад, – с улыбкой закончила она за него.
Молодой мужчина кивнул, чуть скривившись из-за того, что его перебили. Кинских знала, что Тео терпеть не мог, когда его прерывали, но все равно делала это.
На крыше появился официант, неся в руках крупный букет алых роз. Замерев возле столика, он передал цветы Тео, а тот в свою очередь вручил их Анете.
«Что ж, он умеет праздновать даже маленькие годовщины», – подумала она и взяла огромный букет, не зная, правда, что с ним делать. Положение спас второй официант, подавший напольную вазу размером с ведро, куда и поставили розы.
– Анета, переезжай ко мне. Ты интересная, умная. Мы оба строим карьеры. А там и до помолвки недолго.
Анета удержалась от смешка, удивленная тем, как Тео быстро распланировал их будущую жизнь. Кинских требовалась свобода в ночных перемещениях. Авантюрные вылазки являлись отдушиной, которую она не променяла бы на совместный быт с мужчиной. Сожаление омрачило и без того плохое настроение Анеты. Теодор не знал ее настоящую, а приличной графиней
Ки́нских (
Энн – женское имя, то же, что и Анна (в чешской версии – Анета).
Pražský orloj (
