и не вспомню уже тот день, когда мы бы проводили тихие вечера за ужином, делились секретами или рассказывали как прошел день. Все эти простые семейные ритуалы замени вечные злостные оскорбления в адрес друг друга. Мои родители собачились хлеще любой собаки с кошкой, А что касается их единственной дочери – меня никогда не замечали, как только я хотела получить хоть немного внимания от меня откупались. Что у матери, что у отца никогда на первом месте не стоял ребенок, ни говоря уже про любимого родного человека, на пьедестале их ценностей возвышалось хрупкое эго, то самое заветное "Я".
– ДА ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ВОЛНОВАЛО КАК Я И ЧТО СО МНОЙ! ТЫ ВЕЧНО ПЫТАЕШЬСЯ ИЗБЕЖАТЬ КАКОГО ЛИБО РАЗГОВОРА! ТВОИ ВЕЧНЫЕ ВЫХОДКИ, ВОТ УЖЕ ГДЕ МНЕ.. – она запрокинула голову и резким движением ладони демонстративно указала себе на горло. Я усмехнулась, типичный аргумент моей матери.
Подойдя к плите и взбив яйца в миске, я вылила их на раскаленную сковороду. Крики не прекращались. Закончив с приготовлением омлета, я проглотила его в один присест. Возле раковины послышалась новая череда скандалов, причиной тому стала разбившаяся мамина любимая ваза из итальянского фарфора. У них как будто открылось второе дыхание. Прошмыгнув под активно жестикулирующей рукой отца, я выскочила на волю и помчалась в школу.
– Оо, Френк, зацени мою новую юбку, – Мишель выловила меня почти у самого входа. Она воодушевленно принялась кружиться вокруг своей оси, раскрывая потенциал красной клетчатой юбки-солнце, которая, как и ожидалось, разлетелась в порыве ветра.
– Ага, круто, – больше из вежливости сказала я, чем с энтузиазмом и приступила к долгожданному расспросу с пристрастием, – Где ты была вчера ночью?
– Ты чего? Тебя же не волнуют мои "ночные похождения", – лицо ее было как всегда беззаботным, на фразе “ночные похождения” девушка изобразила кавычки пальцами, якобы цитируя мои слова.
– Ладно задам вопрос по-другому, – я прищурилась вглядываясь в ее кукольное личико, – Прошлой ночью ты была в кровати у Эрика Смита?
– Боооже, ты серьезно? – Мишель закатила глаза, – Сейчас ты напоминаешь мамашу-следователя. Ой, я не ночевала дома. Ах, отбери у меня телефон и запрети смотреть телевизор, – паясничала она, изображая из себя посредственную актрису.
– Так у него или нет?
– С чего ты вообще взяла, что я стала бы спать с врагом народов? – она тревожно принялась наматывать прядь волос на указательный палец и озираться по сторонам, как если бы искала сенсацию, которая поспособствовала бы сменить вектор нашего разговора.
– Так значит, спала…– безнадежно на выдохе произнесла я.
– И что теперь? – она скрестила пальцы на груди и с вызовом кивнула мне, – можно сказать ты святая.
Я опустила голову, снова этот поцелуй встал у меня перед глазами.
– Тоже мне подруга, – фыркнула я
– Ты все равно любишь меня, – навеселе произнесла
