условилась встретиться с ними после ужина: наконец, мне полегчало и появился повод накраситься.
В начале одиннадцатого вечера отель тихо ложился спать, а мы с Луной настроились разом компенсировать все недогулянные ночи, впервые за весь отдых воспользовались феном и, прихватив бутылку мартини, вышли тусить.
– Ха-а-а-ай, гайз! – протянули мы дуэтом, когда увидели их грустно сидящих у пляжного бара со своей бутылкой чего-то крепкого. Луна спросила на английском:
– А стаканы есть?
Парни переглянулась и пожали плечами.
– Схожу в номер, – отозвалась я. – А закуски?
– Вы взяли только эту бутылку? – переспросила по-английски их Луна.
Один закивал.
– Детский сад, – бросила по-русски я и пошла в номер за атрибутами хорошего вечера – посудой, фруктами, колонкой с музыкой.
Луна все это красиво разложила, я рандомно выбрала в плейлисте телефона трек, и египетская тишина разбавилась русско-шведским весельем.
Луна болтала и смеялась с парнями, что меня быстро начало напрягать и стыдить – всю жизнь с первого класса я учу английский, окончила факультет журналистики с усиленным изучением иностранных языков, но страх говорить не пускал меня дальше первой базы «Файн, сенкс». Поэтому мне оставалось либо просить подругу переводить, либо молниеносно опустошать стаканы с мартини. Кельвин Харрис пел нам про лето, я делала все громче, чтоб разговоров было меньше, а танцев больше. Трек переключился на хит «Блеред лайнс», я завизжала, запищала, залезла на барную стойку, а на фразе «гуд герл» резко села в глубокое плие и плавно встала. Один из парней засвистел, Луна закрутила бедрами восьмерку, закрыв глаза, второй швед стал мяться на месте рядом с ней, тряся в руках стакан с виски. Я схватилась за перекладину крыши беседки, в такт прогнулась назад, выпрямилась, дважды ударила воздух бедрами вправо-влево, со всей страстью вскинула левую ногу в сторону – и хрусь… В голове будто что-то взорвалось, напряжение упало, и все мое тело вместе с ним. Черт!
– Маня, ты в порядке? – крикнула Луна сквозь музыку. Первый парень дернулся в мою сторону, видимо, в соответствии с распределенными в начале вечера ролями.
– Все четко, ногу подвернула, – бодро ответил во мне алкоголь, а адская боль не дала встать. Приехали. Вечеринка закончилась.
Оставшиеся два дня отпуска мы провели горизонтально у бассейна. Луна – потому что миловалась со своим шведом, я – потому что не могла ходить.
Глава 4. Отрезвляющая
Вернувшись домой, я почувствовала себя лучше. Казалось. За следующие два месяца неприятные ощущения в колене почти исчезли – я могла свободно ходить, – но регулярно давали о себе знать адской болью во время спуска с лестницы. «Само пройдет» – одно из самых часто принимаемых мной тогда успокоительных, которое я запивала парой чашек сладкого кофе и закуривала сигаретой.
Но
