более точно передать свои эмоции, успокоить или наоборот внушить гнев, настроить на бой или подавить волю.
– Я вот такого не помню, не попадал я ни в какую клеть разума, – сказал я.
– Ну, это потому что ты не великий воин, – заявил Хорген.
– А тебе это и не нужно было, ты и так вел себя спокойно, и, с самого начала, попал под их влияние, – огорошила меня Керрен.
Я удивился, а ведь и правда, я спокойно шел за Карат Уар, и все мои действия казались мне естественными, правильными и единственно верными.
– Брр, – поморщился я. – Вот так вот и на убой могут завести, а ты и не поймешь, что на тебя кто-то влияет.
– Ну это не совсем так, Селиалы довольно редки, и обладают сильным даром. Почти все пришлые уязвимы к эмпатии, так как мало кто с ней сталкивался в прежнем мире, и в первые часы они особо уязвимы ко всему новому. Не волнуйтесь, через пол цикла вы уже сможете легко различать чужие эмоции.
– Великому воину нечему удивляться, любая трудность – это вызов, а преодоление вызова – это именно то, что делает из воина воина.
Воин головного мозга, подумал я, хотя в его словах было что-то правильное, если ко всему относится как к вызову, который, непременно, стоит преодолеть, то так будет жить куда проще.
– Ну а скрижаль ты раскрошил потому что она тоже была вызовом? – Едко поддела его Керрен.
– Но сработало же! Я, вот сейчас, с вами разговариваю, а значит и этот вызов мне удалось преодолеть.
Керрен обхватила лицо рукой, разговаривать Хорген и правда научился, только, вот, далеко не сразу. Он еще пол дня громко голосил, бегая по залу, силясь жестами объяснить, что то, пока не перешёл на понятные слова. Только тогда, стало ясно, что варвар пытается извиниться за свое буйное поведение, и обещает вести себя как полагается в стенах храма.
– На моей памяти ломали табличку единицы, всего пару человек за цикл, про ящеров я вообще молчу, а эта уже третья.
– Да не волнуйся, – успокоил ее Хорген, – Все что делается во благо воина – благо, – изрек он очередную мудрость.
– Расскажи подробней о Ящерах, – поинтересовался я.
– Пришлые бывают разные, иногда встречаются совсем диковинные существа, вот смотришь – простое дерево, а нет, разговаривает и даже движется. В общем, чтобы не путаться, пришлых, как правило, делят на три вида: гладкокожие, ящеры и гиганты. Ящеры чуть ли не самые спокойные, хотя, по мне, они самые опасные, никогда не поймешь, что у рептилий на уме. Мимических складок нет, не улыбаются, даже не скалятся, как гиганты, да и мысли, как правило, спокойные даже когда они охотятся и ведут бой.
От ее слов мне стало немного жутко, я представил себе огромного прямоходящего крокодила, который не прочь перекусить человечиной, и его спокойный расчетливый и хладнокровный взгляд.
– Но они, зачастую, мирные, ценят природу, относятся с преклонением к артефактам древности, и обожают вещи, дарующие
