всегда понимала, смею вас уверить. Сейчас я просто не знала, что мне делать. Все намеченные мелкие хозяйственные делишки казались лишенными смысла теперь, когда все рушилось. Было ясно, что я потеряла сразу двух близких мне людей, с которыми привыкла проводить большую часть своего времени. Смешно вспомнить, как мы с Лилькой представляли, что выйдем замуж за самых классных в мире мужиков, нарожаем и вырастим детей, потом состаримся, и будем сидеть на лавочке у подъезда. К тому времени, мы обзаведемся теплыми вязаными кофтами и белоснежными вставными зубами, и мы будем еще очень даже ничего бабки. Потом, мы будем сидеть и сплетничать обо всех соседях, хорошенько их изучим и даже раскроем какое-нибудь преступление, как миссис Марпл. Тьфу!
В данный момент яркие картины мщения живо сменялись траурным унынием. Эти двое остались там, на солнце. Наверное, им хорошо вдвоем. Взять бы дедову плетку и лупить их, пока, пока…поди, ее найди сначала, эту плетку. Или у меня отказало сердце, и меня хоронят. За гробом идут немногочисленные родственники и друзья. И эти негодяи ведь потащатся в первых рядах, опустив долу блудливые глаза. Я помахала кукишем в сторону веранды. Вот вам! Вот вам похороны! Внезапно перед внутренним взором возникло доброе бабушкино лицо в легкой сеточке морщин. Я всегда вспоминала ее в трудных ситуациях.
Вот и сейчас, будто наяву, я услышала ее голос: «Деточка, у тебя есть из чего выбрать: можно поплакать, или что-нибудь сделать по хозяйству. Что-нибудь потяжелее, чтобы выпустить пар». Так, надо решить, какой я хочу себя сейчас видеть. Если слабой, то порыдаю всласть, а если сильной, то буду мыть пол. По крайней мере, я попытаюсь быть сильной. Начну мыть полы. А там видно будет. Начать рыдать можно в любой момент.
Я налила в ведро воду и бросила туда половую тряпку. Вообще-то, это мероприятие было запланировано на завтра. Но, что поделать, особые обстоятельства ломали все планы вообще. Между прочим, это мой дом, и он вполне заслуживает ухода. Да, мой дом, моя нора. Хочу – мою, хочу – вою.
– Ма-ня! – жалобно донеслось с крыльца. – Мне надо с тобой поговорить, пожалуйста.
И хватает же у людей наглости, подумала я. И этот гад, конечно, рядом стоит, переминается с ноги на ногу.
Я высунулась по пояс в окно. Была видна часть веранды и крыльцо. Лилька, поджав ноги, сидела на перилах крыльца одна.
Сбежал, порадовалась я. Ну, что ж, одним врагом меньше – воздух чище. Вот, выйду сейчас, и шваброй ее, шваброй. Хорошо, что Антона нет. Чего доброго, стал бы заступаться за нее. Этого б я точно не вынесла.
Я домыла гостиную и принялась за кухню. В раковине стояла посуда, не мытая с обеда. И Лилька, и Антон, они оба незаметно выскользнули из дома. А я замочила белье и вспомнила про необработанную клубнику. Еще и посуду мыть. Поэтому, я пошла искать Лильку, или Антона, словом, кого найду, решив привлечь одного из них к мытью посуды. Нашла обоих. А если бы не нашла, то, что, все так и было бы, шито-крыто?
Я бросила швабру на пол и принялась с грохотом перемывать чашки. Вымыла две из
