3
Мелкая дрожь сотрясала землю, слышался гул и чувствовалось, что весь мир пришёл в движение, будто сильная рука великана схватила и трясла ветви Иггдрасиля[6]. Скалль вбежал в зал и оглядел людей, а те уставились на него. Прежние заботы – даже смерть их ярла – уже казались совсем незначительными: ведь, возможно, небо падало на них.
– Я иду наружу. Нужно понять, что случилось, – Скалль обменялся с Торгни обеспокоенными взглядами.
– Идем, – кивнул тот.
Вслед за ними из дверей длинного дома на улицу повалили гости. В наступивших сумерках все было серым. Небо затянули тучи, угрожающе нависнув над людьми. Скогли был очень холодным городом, пойманным в ловушку непрекращающихся морских ветров. Он стоял на холмах, улочки взбирались и сбегали по склонам, а от больших резных дверей дома ярла открывался вид на Северное море.
И Скалль сразу заметил, что на горизонте творится неладное.
– Ты вообще хоть что-нибудь понимаешь? – прошептал Торгни, старательно всматриваясь в море.
– Если бы я только мог разглядеть… – нахмурился Скалль.
Новая волна землетрясения заставила практически прижаться к земле.
– Прорицательница ничего не говорила тебе об этом? – слишком громко спросил Торгни, привлекая внимание людей, столпившихся поблизости.
– Ты веришь этой предательнице? – истерично выкрикнул кто-то из толпы.
Торгни и Скалль только переглянулись. А вот люди стали быстро передавать друг другу слова конунга. Вскоре все собрались в круг, обратив лица к Скаллю. Они ждали ответов – ведь их правитель мёртв, и теперь Скаллю придется нести ответственность за их жизни. Он ведь уверял, что знает, что творится с их миром. Пусть же расскажет.
– Я еще не решил, – Скалль нахмурился. Он подождал, пока схлынет очередная волна дрожи, а люди перестанут жаться к земле. – Нам нужен тот, кто истолкует знамения богов, – он повысил голос и вскинул голову.
Люди переглядывались и шептались.
– Это определенно знамения богов! – подтвердил кто-то из толпы.
– Да уж, и правда! – раздался громкий голос, не предвещающий ничего хорошего. – Но какое? Что, если боги гневаются на нас? – невысокий лысеющий воин хитро сощурился и ткнул в Скалля пальцем, но потом опасливо сделал шаг назад. – Что, если они хотят, чтобы мы отрезали твой язык? Тогда скверна из твоего рта больше не будет отравлять наши умы. Так говорил ярл Лейв. И пока мы следовали его приказам, земля не разъезжалась у нас под ногами. Может, теперь боги будут трясти землю, пока не скинут нас с ветвей Иггдрасиля в саму Хель? Возможно, Лейв все это время был прав!
– Зачем же тогда боги даровали мне бессмертие, если не для спасения всех людей севера? – Скалль смотрел на толпу вокруг себя, вздернув подбородок.
– Может, и не боги вовсе даровали его тебе, – хмыкнул мужчина.
– Вот именно! Гиллинг прав! Ты не подобен богам,
Иггдрасиль – мировое древо, на котором, согласно скандинавской мифологии, держатся все девять миров.
