отец решает, что достаточно уделил времени мне и свадьбе и переходит к делам. Через час нас с Яром отпускают погулять по саду.
– Я посмотрел, кого ты выбрала свидетельницей, меня она не устраивает, – заявляет, когда мы доходим до беседки.
– Маша – моя лучшая подруга.
– Она не о чем.
Это наверняка обозначает, что денег у Машиных родителей немного. Она простая девчонка, мы в универе сдружились, за одной партой сидим.
– Она хорошая.
– Но бесперспективная. Брать нужно тех, от кого польза есть. Свидетелем будет Марк, сын мэра. В свидетельницы предлагаю позвать Милу.
– Ну нет, – закатываю я глаза. У Милы отец банкир, но я терпеть ее не могу.
– Это не обсуждается, – Яр садится на лавку, вытягивает ноги. Достает из кармана пачку сигарет. Дымом затягивается, разглядывая меня с прищуром, – что с тобой, Ася. Ты какая-то не такая?
– Не такая? – сажусь напротив него, сложив руки на груди.
– Напряженная, – он агрессивно выдувает дым сквозь сжатые зубы, – со мной неласковая.
Неожиданно понимаю, что он прав. Обычно я была покладистой, как папа просил. Выбора у меня все равно не было. Но вчерашняя ночь что-то изменила во мне. Я не хочу больше прогибаться под Яра и под отца. Я хочу за себя побороться.
– Видела твои фото из клуба, – о развлечениях будущего мужа я знаю много. Только ленивый не донес мне, сколько женщин за раз бывает у него в постели на таких вечеринках. Именно так я потеряла приличную часть друзей и разбила свое сердце в первый раз.
– Все уже почистили, – во взгляде Ярослава раскаяние даже не мелькает, – держи, это тебе, – он достает из кармана черный бархатный мешочек, бросает мне на колени, – примерь.
Развязываю тесемку. Внутри обнаруживаю золотой браслет с россыпью камней. Он приятно поблескивает в теплом уличном освещении.
Тошно становится. Раньше так со мной поступал отец, теперь так будет поступать муж. Оба откупаются.
– Ты бы хоть улыбнулась, – Ян поднимается на ноги. Тушит сигарету о беседку. Окурок бросает в куст роз рядом.
Натягиваю искусственную улыбку и тоже поднимаюсь. Яр забирает браслет, сам надевает мне на запястье.
– Потренируйся, Яся, благодарности. Иначе ничего больше не получишь, – резко обнимает меня за талию и вжимает в свое тело. Ревниво смотрит в мое лицо, изучает.
– Что ты делаешь? – не успеваю отодвинуться, как он впивается в мои губы. Его вкус во рту вызывает тотальное сопротивление.
Когда Яр заканчивает, еле сдерживаю себя, чтобы не вытереть влажные губы ладонью.
– Да что ты такая дикая? – кривит губы, – ничего, за медовый месяц выдрессирую.
Дрессура – вот что меня ждет.
Не нормальное отношение мужчины к женщине, не любовь.
В груди разгорается жгучая ненависть к человеку рядом со мной. Я ни за что замуж за него не выйду.
Господи, я не товар,
