он не посмел бы, и сам мир, в который отправила его мать, перенял эту волю на себя.
Долго Баиюл не бездействовал. Встав на крепкие ноги, он пошёл вперёд, и с каждый шагом жизненная сила всё больше наполняла только что пробудившееся тело.
Приложив руку к груди, божественное дитя ощутил нечто удивительное: каждый стук его сердца, если как следует прислушаться, отзывался до боли знакомым эхом. То был голос Маеджи. Где-то глубоко внутри себя, в самых недосягаемых уголках новорожденной души, всё ещё ютились её частицы.
Множество богов, ступивших на путь протеста, сгинуло. Каждый из них отплатил сполна. Лишь единицам удалось прорвать этот купол, не позволяющий следовать своей воле. Вероятно, у Маеджи всё же получилось преступить запретную грань тем, что часть себя в лице сотворённого дитя она отправила за пределы своей тюрьмы.
Множество дней Баиюл шёл вперёд, останавливаясь лишь для того, чтобы как следует осмотреться. Взбираясь на лысые горы, минуя пустыни, он глазел вдаль, пытаясь заглянуть за горизонт. Свой мир Всеотец желал изучить досконально. Вокруг тысячи дорог, и каждая вела в неизвестность. С ней Баиюл столкнуться не боялся. Будто бы его глазами уснувшая навек богиня осматривала просторы, недоступные для неё.
Этот бескрайний континуум он решил назвать Ферасс.
Дни сменяли ночи, зимы уступали вёснам. Годы шли неумолимо быстро, но их течение дитя Маеджи не замечал.
Наткнувшись в своих путешествиях на горную реку, он уселся на берегу, вспомнив, как мать его смотрела на озёрную гладь, но не видела в ней своего отражения.
Эта река была настоящей. Она источала приятную прохладу и успокаивающий запах свежести. Стоило приблизиться, как маленькие блестящие капельки тут же упали на волосы и лицо – поток воды нёсся вперёд, ударяясь о камни и разбиваясь на жидкие осколки, словно стекло.
Баиюл опустил в неё руку, а потом вытащил. В ладошке оказался стекающий сквозь пальцы песок. Он совсем не подходил для придания формы. Тогда дитя Маеджи принялся рыть на берегу, неподалёку от воды, и обнаружил глину. Помяв её в руках, Баиюл понял, что эта порода сможет сохранить слепленную фигуру. Ловкие пальцы взялись за дело, и уже скоро первая заготовка начала обретать очертания. Слепленная голова выглядела пока ещё непримечательно, но Баиюл педантично и скрупулёзно работал над ней. Запачканный глиной, будто искусный скульптор, он с осторожностью ваял лицо будущему созданию. И днём и ночью его работа не прекращалась.
Постепенно голова обрела симпатичное лицо: на нём были прикрытые, пока что ещё спящие глаза, аккуратный нос, тонкие, но при этом очень красивые губы. А потом у головы появилось и тело. Не слишком высокое, но крепкое и стройное.
Баиюл не упускал из виду ни одну деталь. Каждый палец, каждый волос и даже ресница – всё имело огромное значение.
Вода из реки помогала сгладить неровности, а острые камни и ракушки легко отсекали лишнее. И однажды первое творение Баиюла было готово.
Усадив его перед собой, Создатель внимательно осмотрел глиняную
