Поэтому, бичи, просекайте всё это дружно, пока не поздно! Дураки совсем станем, если не воспользуемся, не побудем, хоть чуток, хоть какими-нибудь, но настоящими. Иначе нас всех тут окончательно стравят между собой, потом пустят на щебёнку. Покрошим тогда друг друга, просто как пить дать!
– Не юли, господин бомж, – сурово одёрнул его сыщик, при этом сизый туман у него самого даже из ушей клубился, – жути попусту не нагоняй, а предлагай. Не люблю я этого. Конкретно говори! Не то враз опять товарищем сделаю!
Жорик сразу стушевался и принялся сдавать карту обратно. С конца на начало.
– Да чего тут. Предлагать пока нечего. Ясно только, что сам по себе парнишка может быть и ни при чём, неча мутного доцента слушать. Иначе бы не пропадал. И нас не запускал как воздушных змеев в космос. Нет-нет, пацан он всё равно правильный. Если кто-то кого-то с кем-то стравливает, то может это и правда. Или даже по делу, хоть я такого не заметил пока что. Но только не он это проделывает. Нет-нет, не он. Однако в одном я согласен с нашим трепачом, то есть, с доцентом – наверняка этот короед где-то над нами благополучно материализовался, господ бугров забавляет, глазки строит. Может даже письку показывает, которой как никакой другой ещё писать и писать, как нам глазами хлопать.
Но раз так, то самое первое дело для нас пока что – отыскать пацанчика, да побыстрее взять с этого положенное, то есть, отступное, а потом и магарычовое. Прежде всего, с тех козлонавтов, что умыкнули нашего короеда. Затем и сам магарыч – с мамки, да с батьки. Ништяк в целом, думаю, получится! Пузырей на пять, полагаю. Что потом делать, успеем решить. Ещё не вечер, ещё ясны глаза.
– Ай, молодца, Жорик, ай, выкрутился, – восхитился его дружок Колик, – я дико горжусь тобой, бичара. Любую дырку законопатишь! Допивай свои помои и айда наверх! Покажем этим пентюхам, как наших деток мучить. Где наша, однако, не пропадала, правильно?! Толик, ты где?! Давай свою коронку, покажем всем тем гадам, где кузькина мамка Клавка зимует?! Писюнеть так писюнеть до упора!
– А я?! – Возопила, подхватываясь, Клавкина конкурентка бомжомамка леди Кры.
– Сиди. Не дёргайся. Тебе не положено. – Поставил её на место супруг. – Парни что надо – всё сделают сами. Век свободы не видать, но я бы их посадил на свои «двадцать-шестые», на «мигари». Честняк говорю, доверил бы свой хвост. Может быть с подхвостьем даже.
– Ой, а я дико писюнею, Клава!.. – Толика наконец прорвало, правда, чутка с поздним зажиганием. Вареник помешал раньше контр-ударить по врагу.
Жорик и Колик, просветлённые и ободрённые высоким доверием номинального главы полуподвальной оппозиции, самого комэска, а также преисполненные решимости защищать матёрому асу хвост со всем остальным хозяйством, а также права всяких там обездоленных малюток во имя пресвятой Клавы, всемогущей мамы всех и всяческих писюнов – смело и решительно ушли за светлый окоём двери, в большой мир, на материк. В параллельный мир. Туда, где
