Дуглас уехал из Калифорнии шесть лет назад. Вы последовали за ним через год, не так ли?
– Да.
– А женился он пять лет назад. Выходит, вы вернулись в Англию примерно тогда же, когда он женился?
– Где-то за месяц до того. Я был шафером у него на свадьбе.
– Вы были знакомы с миссис Дуглас до свадьбы?
– Нет. Меня не было в Англии десять лет.
– Но после этого вы с ней довольно часто виделись.
Баркер бросил на инспектора возмущенный взгляд.
– Я довольно часто виделся с ним, – сказал он. – Если я встречался с ней, то только потому, что нельзя, навещая друга, прятаться от его жены. Если вы считаете, что существует какая-либо связь…
– Я ничего не считаю, мистер Баркер. Я просто задаю вопросы, которые могут иметь отношение к делу, и обижать вас вовсе не собирался.
– Некоторые ваши вопросы весьма бестактны, – зло бросил Баркер.
– Нам нужны лишь факты. И вы, и мы все заинтересованы в том, чтобы во всем как можно скорее разобраться. Мистер Дуглас не был против вашей дружбы с его женой?
Лицо Баркера побледнело, большие крепкие кулаки сжались.
– Кто вам дал право задавать такие вопросы? – вскричал он. – Какое это имеет отношение к делу, которое вы расследуете?
– Я вынужден повторить вопрос.
– Прекрасно. Я отказываюсь на него отвечать.
– Вы имеете на это право, но прошу вас учесть, что ваш отказ уже является ответом, поскольку, если бы вам нечего было скрывать, вы бы не стали отказываться отвечать.
Баркер на секунду задумался, его брови напряженно сомкнулись, но потом он улыбнулся.
– Что ж, джентльмены, я полагаю, в конце концов вы исполняете свой долг, и я не имею права вам мешать. Я лишь прошу не беспокоить миссис Дуглас вопросами на эту тему. Ей и без того сейчас нелегко. Несчастный Дуглас имел только одну отрицательную черту характера – он был ужасно ревнив. Ко мне он прекрасно относился… мы были настоящими друзьями. И в жене своей он души не чаял. Он любил, когда я приезжал к нему. Если меня долго не было, начинал волноваться и справляться обо мне. И в то же время, если он видел, что мы с его женой разговариваем или просто замечал, что между нами существует некая симпатия, на него как будто накатывала волна ревности, он тут же выходил из себя и тогда уж за словом в карман не лез. Не раз я отказывался к нему приезжать именно по этой причине, и тогда он слал мне письма с извинениями, писал, как он раскаивается, умолял простить его и приглашал приезжать как можно скорее. Мне ничего не оставалось, и я снова ехал. Но прошу вас верить мне, джентльмены, еще ни у одного мужчины не было такой любящей и преданной жены… Могу добавить, что и мне как другу он мог полностью доверять.
Сказано это было искренне и с глубоким чувством, однако инспектор Макдональд все никак не хотел оставить эту тему.
– Вам известно,
