что всё это просто прикрытие. Что новая болезнь лишь выдумка, прикрывающая что-то по истине ужасающее. Удивительно, но и 2021 год не принёс желаемого облегчения. Учёба скакала с очного на дистанционное, ходить по магазинам без маски было и вовсе запрещено, а в больших городах были открыты специальные Ковид-центры.
– Говорят, в колледже кто-то из преподавателей заболел. – Зоя скрестила на груди руки. – А вообще, новую волну ещё в августе обещали, если правильно помню.
– Кто мог вообще знать, что мы станем свидетелями пандемии? – устало спросил Гриша, отходя к окну. – Пандемия, что всё так и не хочет заканчиваться. У меня такое чувство, что дальше будет ещё хуже. Будто кто-то решил провести массовую чистку.
Гриша ещё с 2019 года начал ощущать тяжесть взрослой жизни. Постоянное напряжение стало его вечным спутником после выпуска из школы. Смерть матери, взвалившееся на его плечи новые обязанности. Дело было даже не в пьющем отце, которого он ненавидел всей душой, не в том, что ему, молодому парню, пришлось устраиваться на работу, и даже не в том, что теперь его сестра гуляла по ночам, пытаясь найти себе если не богатого, то хотя бы обеспеченного парня. Мама. Вот в чём была главная причина.
Ему нужна была мама. Пусть в своей скрипучей инвалидной коляске, пусть даже с немного поехавшим мозгом. Он мог бы выносить за ней ведро и самостоятельно мыть, лишь бы она была рядом. Она всегда была для них опорой. Той, кто подставит плечо в любой ситуаций. В тот вечер вместе с матерью он потерял свою опору. Раньше его не пугала ни масштабность пандемии, ни теории заговора. Сейчас же постоянное гнетущее напряжение смешалось со страхом будущего и поселилось в его сердце на постоянной основе. Он всё время ждал чего-то плохого. Во всём и всегда видел тень смерти, веря лишь в не радужные прогнозы. А может, он просто хотел в них верить? Хотел, чтобы они оказались правдой? Чтобы болезнь настигла его, и он, не осквернивший душу самоубийством, отправился к матери?
Как там пелось в маминой любимой песне? «Проснуться на облаке»?
– Я, например, не могла даже подумать о том, что когда-нибудь увижу труп. – пожав плечами, ответила Зоя. – А вообще, карантин – это даже хорошо. Сможем заняться группой.
Девушка подошла к другу и поставила сумку на подоконник. Краска на нём слегка облупилась, и Зоя, заметив это, принялась задумчиво ковырять её. Гриша устало следил за её действиями, не особо думая над тем, зачем она это делает. Вся ночь прошла в слежке за пьяным отцом, и сейчас немного поспать было его единственным желанием.
– Я ушла из клуба Волонтёров.
– Почему?
Она зажмурилась, сглатывая горький комок обиды. Пальцы сковырнули кусок белой краски.
– Маша.
Возможно, не многие бы смогли понять то, что творилось в беспокойной душе Зои Орловой. Не все бы смогли распознать в её сердитом голосе звуки скорби, а в её рассказе – просьбу о помощи. Она не была из тех, кто молчал о своих обидах, держа всё внутри своей души. Ей всегда хотелось
