нарисовал для поднятия духа. Пока он пил чай на посту охраны, ученики, распираемые собственной важностью, сидели в туалетах каждую перемену, пытаясь поймать нарушителя. Про эту историю знали все в их школе. Знали и посмеивались, понимая, что всё это не больше и не меньше развод, ибо сам Василий решать эту проблему не хотел. Не до этого было.
– Данил разве учился с нами в одной школе? – Зоя задумчиво потёрла подбородок, пытаясь вспомнить что-нибудь про умершего.
– Не знаю, скорее всего, нет. Да и что в этом такого? – Гриша осторожно прикоснулся рукой к глянцевым страницам. – Может, рассказал кто?
– Зачем тогда рисовать это? – удивилась Зоя. —Слушай, я ещё кое-что тут нашла. Вот, посмотри сюда!
Гриша скептически поднял бровь. Зоя перевернула страницу. На следующем развороте всё было исписано странными надписями. Они были сделаны карандашом, поэтому заметить их при беглом просмотре было сложно. Буквы были размашистыми, вдавленными в несчастные листы. Человек, писавший их, явно делал это в порыве гнева или находясь в состоянии истерии. От одного только взгляда на это на спине появлялся холодный пот.
«Я не я»
«Он в моей голове»
«Спасите, спасите, спасите!»
Лебедев осторожно посмотрел на Зою. Та была явно возбуждена и даже не собиралась пугаться из-за найденных ею надписей. Орлова всегда любила фильмы о загадочных смертях, мечтая когда-нибудь расследовать своё дело. Гриша был почти уверен в том, что вся эта ситуация её больше вдохновляла, чем пугала. Сам же Лебедев ничего, кроме страха, не ощущал. Одно дело фильмы, где вся ситуация – постанова, а убитые всего-навсего актёры. Другое – когда ты сам лицом к лицу сталкиваешься с трупом, а затем находишь что-то подобное, не зная, как это воспринимать. Смерти в реальной жизни – это всегда трагедия, а не незабываемое приключение.
– Возможно, он знал, что за ним следят, поэтому и делал эти записи в книге, в надежде, что их прочитают. – выдвинула предположение Зоя.
Тут Лебедев невольно вспомнил вчерашнюю ночь, когда он во время поедания заваренной лапши быстрого приготовления смотрел посты в городской группе. Сначала читал новости, оставлял свои комментарии, следил за изменениями в расписании автобусов. Потом так, из интереса, дошёл до новостных сводок, где местный журналист выложил пост с предположением о наличии в городе маньяка.
«Столько смертей одним и тем же образом просто невозможны!» – гласил пост. – «Хоть раз были такие случаи в нашем городе? Группы смерти были давно повержены, а наша охрана порядка уверенно заявила, что ничего общего между жертвами нет! Но разве такое возможно? Разве столько самоубийц не кажутся вам странным явлением?»
«Может, за ним и правда кто-то следил? Но почему он не попытался рассказать обо всём родным или полиции? Разве это не надёжнее оставленных карандашом надписей? Шанс, что кто-то их найдёт невероятно мал. Он просто не мог помочь себе этим.»
