ответственных за это, разом изменились обстоятельства, и они никак не могли сопровождать группу. У других, способных заменить экскурсоводов, до вечера были распланированы занятия.
Потому единственным, кто лучше всего подходил на роль сопровождающего и имел при этом свободное время, оказался Сорин. К радости директора и своему недюжинному неудовольствию.
Оправдания, увещевания, угрожающее сверкание глаз, скрежетание удлинившимися зубами и, наконец, мольбы, – всё это оставило директора равнодушным. И Сорин, борясь с желанием откусить начальнику голову, со вздохом отправился в свой кабинет, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к неминуемому. А также втайне от всех опрокинуть стопочку шотландского виски для храбрости.
Через полчаса он собрал всю группу в холле. Студенты шумели, шутили и обсуждали предстоящую поездку. Некоторые из них уже успели побывать в парке, другие ехали в первые раз, третьи, вроде как, были, но ничего не запомнили.
– Увы, погода подвела нас, – с наигранным сочувствием обратится к студентам Сорин. – Но это не повод отчаиваться! Лондон прекрасен и в облачность, и в дождь. Все готовы? Взяли ли с собой дождевики на всякий случай?
– А они нам не понадобятся! – воскликнул стоящий возле окна перуанец и ткнул пальцем в сторону. – Смотрите, солнце!
Сорин подпрыгнул на месте, не замечая, что оказался почти под потолком.
– К-как «солнце»?
– Пгекгасно! – захлопала в ладони француженка. – Наконец-то хогошая погода. У нас в Лангедоке – это на юге Фганции, если кто-то не знает, – дождей почти не бывает, и я уже устала от них здесь. Витамин Дэ очень полезен для огганизма! Особенно вам, пгофессог. Вы такой бледный!
– Он для меня опасен! – пискнул Сорин и сделал два шага назад. – С прискорбием вынужден сообщить, что поездка всё же отменяется.
– Но почему?
– Как?
– Нам ведь обещали!
Студенты возмущённо загалдели, и Сорину пришлось умоляюще сложить руки:
– Прошу простить и понять. У меня очень… э-э-э… тонкая кожа. Да, именно. Чрезвычайно тонкая. Одно касание луча – и я сгорю. В переносном смысле, конечно, – поспешно добавил он.
– Ультгафиолет пгоникает и сквозь облака, – наморщила хорошенький носик француженка. – Вы бы кгуглые сутки ходили, как гак.
– Кто?
– Гак!
Сорин потёр лоб, судорожно пытаясь придумать ответ, но, как назло, в голову лезли лишь картинки из прошлого: как нелепо погиб отец, до утра засидевшийся с крестьянами в таверне; как истошно кричала мать – да с такой силой, что даже до поместья долетело, – рискнувшая поохотиться на зимней ярмарке, и не ожидавшая, что затянувшаяся почти на неделю метель внезапно сменится на холодное и ослепительное солнце.
Потому, попятившись, как пресловутый «гак», Сорин лишь снова забормотал извинения и спешно скрылся за дверью кабинета.
И
