запомнилась им легким дискомфортом, а также куда более серьезными неудобствами, вызванными необходимостью работать в костюмах с электроподогревом, поскольку вышестоящее медицинское руководство настоятельно требовало держать Чарли в охлаждаемой среде. Но когда дело дошло до результатов, их ждало разочарование. В общем и целом Чарли как внутри, так и снаружи был удивительно – или же, напротив, вполне ожидаемо, в зависимости от точки зрения, – похож на человека. На второй неделе они приступили к изучению предметов, найденных на теле, в особенности клочков «бумаги» и карманных книг. В этот момент расследование приобрело более интересный оборот.
Первыми из содержавшихся в документе символов идентифицировали числа. Вскоре команда криптографов, собранная в штаб-квартире НавКомм, разгадала систему счета: она была основана на позиционной нотации, но, в отличие от десятичной, использовала двенадцать цифр, а младшие разряды в числах стояли слева. Более сложной задачей стала расшифровка нецифровых символов. Лингвисты из учреждений и университетов в разных странах мира подключились к сети Хьюстона и, вооружившись целыми батареями компьютеров, пытались общими силами разобраться в языке лунарианцев, как в итоге стали называть расу Чарли в память о месте его обнаружения. Пока что их успехи, по сути, ограничивались тремя фактами: лунарианский алфавит состоял из тридцати семи символов; слова записывались справа налево; у букв была как строчная, так и прописная форма.
Но даже этот результат считался весьма неплохим достижением, ведь его удалось достичь за такой короткий срок. Большинство вовлеченных в проект людей прекрасно понимали, что без скопа не было бы даже этих крох, и имена двух англичан уже приобретали широкую известность в масштабах всего подразделения. Скоп вызвал массу интереса со стороны технического персонала КСООН, и почти каждый вечер в «Оушен» стекались посетители, которым было любопытно встретиться с создателями устройства и узнать больше о принципах его работы. Вскоре отель «Оушен» стал плацдармом для регулярных встреч дискуссионного клуба, где любой неравнодушный мог дать волю самым безумным фантазиям насчет загадки Чарли, сбросив на время оковы профессиональной осторожности и скептицизма, которые приходилось нести в течение рабочего дня.
Колдуэлл, разумеется, знал, что говорил каждый из участников этих собраний и что думали по этому поводу остальные, поскольку на большинстве вечеров присутствовала Лин Гарланд, игравшая роль ближайшего аналога прямой линии связи со штаб-квартирой. Особого сопротивления это не вызывало, ведь в конечном счете такова была часть ее работы. Возражений стало еще меньше после того, как Лин начала приводить с собой других девушек из НавКомм, немного освежив встречи атмосферой вечеринок. Приезжие восприняли это начинание на ура; правда, в случае пары местных такое развитие событий привело к некоторому обострению отношений на бытовом фронте.
Хант в последний раз ударил по клавишам, после чего откинулся в кресле, чтобы изучить завершенную страницу.
– Совсем неплохо, – заметил он. – Здесь особых улучшений не
