ей повезло. Мамины прогнозы не сбылись. Кира как раз смогла устроиться по любимой специальности и зарабатывать. Не сразу, конечно. Первые годы это было скорее хобби, и мужу в выплатах по ипотеке она помощницей не была, за что постоянно испытывала чувство вины, в отличие от некоторых подруг, которые с радостью сидели дома, варили щи, периодически капризничали и тянули из мужей деньги на развлечения. Ладно еще те, у которых дети, а вот бездетных домохозяек Кира не понимала. Может, родители были для нее примером взаимной помощи и поддержки во всем, а может, характер такой. Она и не смогла бы сидеть дома, а если бы пришлось или была бы такая возможность, то обязательно чем-нибудь занялась бы. У нее было настоящее «шило в одном месте», как говорил ей с детства отец. Она всегда что-то придумывала, витала в своих фантазиях. Да и фантазировала деятельно. Ей все время нужно было что-то пробовать, экспериментировать, куда-то мчаться, кому-то помогать, что-то воплощать.
Живя в Ярославле, приходя с работы, уставшая от текущих рабочих задач, хоть и связанных с творчеством, но все равно трудоемких и выматывающих, Кира быстро готовила ужин и садилась рисовать. В голове жили картины. Мысли оживали под кистью или карандашом. Ей нравилось делать быстрые зарисовки, а потом наполнять их красками, оживляя и добавляя солнечного света, глубоких теней и ярких акцентов. Рисуя, Кира отдыхала и восстанавливалась. В это время мир вокруг для нее словно не существовал. Муж вначале не понимал этой увлеченности, потом пытался вытаскивать ее на совместный ужин или разговор, а потом, со временем, отстал, понял, что ей это необходимо.
Уже будучи шестнадцатилетней, выбирая, куда будет поступать, Кира спорила с матерью, отстаивая свое желание идти учиться на художника. В их разговор вмешался отец.
«Любовь – это быть внимательным к другому. Соизмерять свои поступки относительно его потребностей. Помочь ему стать самим собой».
А ты кого из нее хочешь сделать? Себя?» – тихо и твердо осадил он тогда мать, и это дало Кире возможность действительно стать собой.
Киру наполняло все, что она видела вокруг. Их переезд в Ярославль тоже повлиял на ее творчество. По выходным она специально выходила пораньше из дома, шла на Волгу, брала с собой краски и встречала восходы. У нее было тонкое, хорошо развитое чувство цвета. В своих работах она обычно использовала не более трех цветов одновременно, передавая их оттенками и сочетаниями все великолепие окружающего ее мира.
Она видела не черную дорогу и голубое небо, а сотни оттенков коричневого и переходы голубого. Картина зимней припорошенной дороги со стоящими на обочине избами деревни и восходящим на морозе солнцем состояла всего из трех базовых цветов, и она рисовала ее еще в школе на обычных уроках не так, как весь класс. Учительница ставила ей двойки, а отец, увидев эти рисунки, отвел ее к Михаилу Григорьевичу.
То, чему учат в художественной школе, она каким-то непостижимым образом знала с рождения. Просто
