данном случае бессильны, я решил сменить тему: – А вот, землетрясение, это действительно страшно.
– Землетрясение…, какое землетрясение? – девушка наконец отвернулась от окна и посмотрела на меня.
– Да любое. У нас землетрясения бывают часто, а вот самолетные аварии – редко. Да что там, редко – вообще у нас ничего такого не было. А вот от землетрясения по всему миру ежегодно гибнет в среднем 15 тысяч людей. А еще 5 миллионов получают травмы и остаются без крова. И еще ущерб больше чем на $12 миллиардов.
– А Вы откуда родом?
– Из Гипербореи.
– Гиперборея?
– Ну да. Она же Атлантида, она же Зеленый Остров, она же Гренландия…
Разговор прервала длинноногая стюардесса с тележкой, заполненной всякими дриньками и вкусняшками. Я взял баночку «RekLama» и хрустяшки, девушка – свежевыжатый сок ягод годжи и йогурт. Совместный перекус привел нас еще в более благодушное настроение и окончательно снял напряжение.
– А Вы, если не секрет, то чем занимаетесь?
– Вот, закончила в Светлогорье проект по трансформационной грамматики когнитивно бихевиоритской гештальтпсихологии у серых мышей. Теперь лечу домой, во Владивосток.
– О!!! Грамматика серых мышей – это конечно очень нужное дело, – произнес я с легкой иронией, стараясь не задеть соседку.
– Серые мыши, это подопытные. Наблюдая за ними, люди лучше могут понять свое поведение. Для этого мы сделали эксперимент, создав «мышиный рай» и стали наблюдать, что же будет происходить дальше.
– «Мышиный рай», звучит красиво. И какой он?
– Представьте себе куб 2 на 2 на 2, – ее глаза сверкнули внутренним блеском увлеченного человека. – Внутри куба стоит специальная многоярусная конструкция, поддерживается благоприятная температура, есть корм, вода, материалы для строительства гнезд. Все находится в постоянной чистоте. Состояние здоровье мышей постоянно контролирует ветеринар. Мы сделали все необходимое, чтобы создать для них идеальные условия счастливой жизни.
– Но что – то пошло не так?
–В куб запустили 4 пары, которые через 55 дней дали первое потомство. Еще через 55 дней, численность мышей опять удвоилась. В теории, все предполагали, что так будет и дальше, пока количество мышей не достигнет максимального возможного уровня. Но все пошло не так. Постепенно, рай стал превращаться в ад. В таких идеальных условиях мыши жили долго – больше 700 дней, что на 200-ти дней превышает границу репродуктивного возраста. Стареющие поколения не освобождали места в социальной нише для молодых особей. Со временем, молодых самцов начали третировать, загоняя в центр бака и подвергая постоянной агрессии. Узнать таких «отверженных» можно было легко по искусанным хвостам, выдранной шерсти, пятнам крови. После изгнания, такие самцы ломались психологически и не желали защищать своих беременных самок. В результате самки были вынуждены сами защищать свое потомство, отчего становились более агрессивными.
