из морозилки. Мужчина, проследив за мной, обеспокоенно произнес. – Ты расстроена, Андреа.
– Вовсе нет, – я беспечно пожала плечами, но в последнее время мои плечи, казалось, стали слишком тяжелыми.
– Не обманывай меня. – Он подвинулся, уступив мне место. Я присела рядом. – Все дело в Стефано?
– Нет. Не совсем. – Я не знала, как в купе выложить все свои чувства. Он и Моника были единственными людьми, которые знали, как семейная драма, а вернее полное ее отсутствие влияет на меня. Когда в семье есть драма, есть ссоры, то, значит, есть и чувства. Даже лютая ненависть лучше, чем полное безразличие.
Мне было неприятно осознавать, что мой друг – телохранитель, время от времени шоркается с моей матерью. Мне было противно думать даже об этом, но Хосе это никак не смущало, маму тоже. Отец, видя, как его жена крутит шашни на стороне, безразлично пожимал плечами. Ему и в правду все равно – у него молоденькая любовница, с которой он зажигал ночами. Сколько раз в голове проскальзывали эти мысли, столько раз я теряла веру в людскую привязанность и любовь.
Хосе еще не знал о моей ссоре с отцом из-за помолвки. Я хотела бы ему рассказать, но что-то меня останавливало. Возможно то, что он все-таки наемник и сын лучшей подруги Хьюго. Он мог случайно проболтаться родителям, моей матери. По той же самой причине я не рассказала об этом и Монике.
– Ты можешь со мной поделиться, Андреа, – он приобнял меня за плечи и заглянул в глаза. Я опустила голову.
Могла, но боялась.
– Мороженое сейчас растает и Мон откусит мне голову.
– Тогда сделаем так, – он встал, убрал мороженое в морозильную камеру. Он был высок и это движение ему совсем ничего не стояло. Мне бы пришлось выходить из-за стола и вставать на цыпочки. – Расскажи мне, что тебя беспокоит.
– Сначала скажи мне, что у тебя с моей матерью. – Это заявление удивило даже меня саму. Умение сначала думать, а потом говорить, действительно, хорошее качество. Для кого-то, но не для меня.
Хосе немного опешил. Он медленно опустился на сидение и смущенно почесал затылок. Его взгляд рассеянно бродил по моему лицу, а щеки, на мое удивление, залились румянцем.
– Мы… – Было заметно, как ему неудобно отвечать на мой вопрос. Он мог бы соврать, но Хосе слишком хорошо меня знал. Мне всегда нужна правда, какая бы горькая и жестокая она не была.
– Хосе, ты знаешь, что я не выношу лжи.
– Я знаю, от этого так сложно признать происходящее.
Он собрался с мыслями и посмотрел прямо мне в глаза. Вдохнув полной грудью и на выдохе быстро, словно заучив, он ответил:
– Мы с твоей мамой встречаемся. Я первое время противился, но потом понял, что она мне нравится. Возможно, все дело в тебе.
– Во мне? – Мои широко распахнутые глаза смотрели на него. Голова отказывалась соображать.
– Да. Ты росла на моих глазах. Из маленькой и неуклюжей девочки ты выросла в красивую и женственную девушку. Я запретил себе даже думать о тебе, хоть это и было тяжело. Потом, со временем, я понял, что и вправду
