права, Иметера. Мне не нужно читать твои мысли, так как мне нужна только истина и я её узнаю от самой Алетты. Можешь идти. Но прежде скажи, кому ты отдаёшь право распоряжаться твоим голосом от имени Ирмана.
– Я отдаю свой голос Эйнару.
– Эйнару? – переспросил Ойюз. – Я удивлён. Хотя… наверное, ты права. Он здесь главная пострадавшая сторона. – после этих слов Калия недовольно хмыкнула. Она по-прежнему была уверена, что это именно Эйнар «помог» её дочери не пройти проверку. – Тишина в зале! Пусть Алетта войдёт. – приказал судья, и его помощник моментально скрылся за дверью.
Прежде чем войти в комнату Алетта успела заметить удалявшуюся спину матери. «Хорошо, что её там не будет», – подумала она.
– Алетта, ты знаешь, почему ты здесь. – это точно был не вопрос. – Расскажи, кто в этом виноват.
–Никто, господин судья. Это только моя вина.
Ойюз нахмурил брови. Видимо, зря он надеялся на благоразумие гадэтти. Она решила покрывать парня, как будто не знает, что никто не может скрыть свои мысли от суда. Только паттары были не подвластны его способности. Но Алетта продолжала.
– Это произошло случайно. Я тогда напилась и плохо соображала, что делаю. – хм, может и не покрывает, а просто не знает. – Я с трудом держалась на ногах, даже не сразу поняла, что произошло непоправимое. – голос девушки звучал очень искренне.
– Хорошо, расскажи поподробнее про сам момент. – Ойюзу нужно было, чтобы она вспомнила. Тогда он сможет прочесть её мысли, более того – увидеть всё собственными глазами.
– Особо нечего вспоминать. Мы отмечали наступление каникул. Тогда выпускались Салис, Эйнар и Илист. Мы все напились. – Калия с Инейлом неодобрительно посмотрели на своих сыновей. – Помню ещё, что Халит поспорил с кем-то из юверов, что он присоединится к ним, когда тесты подтвердят у него наличие мутации. – Ойюз кивнул головой, пока что он видел всё то, о чём говорила Алетта. – Вот тогда-то это и случилось.
Паттары напряглись – неужели кто-то из юверов? Или всё-таки Илист. Может, поэтому он собирается на ней жениться?
– Я побежала в туалет… Я торопилась… Должны были пускать салют, и я не хотела пропустить… Меня и так ноги не держали, а тут ещё эта спешка…
Ойюз отчётливо видел, как Алетта, шатаясь, пытается удержаться одной рукой за стену туалета. Внезапно она приседает, и резкая боль пронзает её.
– Я опиралась на правую ногу, когда она подкосилась, и тампон вошёл не так, как надо. Я буквально села на свою руку. Было так больно.
Слёзы покатились из глаз гадэтти, она словно заново пережила этот момент. Изумлённые услышанным, паттары переводили взгляд с девушки на судью и обратно. Тот лишь развёл руками.
– Мне ничего не остаётся, как подтвердить этот безумный рассказ. Но в любом случае, нам нужно вынести свой вердикт по данному делу.
– Да что там решать? Эта криворукая идиотка сама себя наказала. – Калия даже была немного разочарована.
