Вот и хорошо. До свидания.
Как он ушел я вспомнил, что в средствах массовой информации что-то такое было. Упоминалось о предстоящем «великом событии». Подразумевались эксперименты со временем на людях. До этого физики проводили их на неорганическом и органическом материале.
Итак, дело прояснилось. По крайней меря для меня. Я, не могу объяснить почему, но не испытал страха. И пусть чиновники решили все за нас. Но ничего не шевельнулось в душе. Инстинкта самосохранения уснул сном праведника. Лишь злоба вскипела на родную планету, на мировое правительство. Что ж хотите избавиться от меня?! Пожалуйста! Идите все! Что для меня планета? Дом родной? Нас как бы вежливо попросили покинуть его. Я не буду сопротивляться. Они считают нас быдлом? Что ж, это взаимно. Прощайте. Я мысленно согласился на работу и плюнул на прошлое. Удивившись решению, понял, что не смотря на то, что наша цивилизация достигла высокого уровня развития космонавтики, этический уровень оставлял желать лучшего. И в этом гнездилось противоречие, которое разрешалось просто. Нельзя выходить в космос, а тем более вмешиваться в ход истории инопланетных цивилизаций, не чувствуя ответственности.
Напечатанное выше я пересказал Лацу не много другими словами, но суть осталась та же. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Индиго, да ты с катушек слетел. Ты чего творишь? Ты соображаешь? Добровольно идешь на костер?
– Вот только не надо!
– Чего не надо? Чего? Тебя убивают, а ты радуешься. Шарики за ролики? А? Эксперимент со временем на то он и эксперимент, что неизвестно, чем закончится и…
– Лац, осади. Послушай, если мы останемся на своей планете, то они все равно избавятся от нас. Найдут способ. Здесь только на словах демократия, а по сути – тоталитаризм. Основная задача власти – насилие над личностью и не имеет значения, какими способами оно осуществляется. Думаешь, мировое правительство потерпит рядом с собой инакомыслие или тех, кто знает больше? Я не хочу гнить заживо под неусыпным взглядом большого брата. Извини за пафос. Лучше устраниться сразу. По крайней мере, так у нас есть шанс выжить. Понимаешь? Кроме того, подальше будем от них. Да что я тебе говорю. Ты и так больше меня понимаешь.
Лац угрюмо посмотрел на меня. Он недовольно буркнул: «Максималист». Но в итоге согласился со мной.
Странны пути человеческие. Если правы древние, то до конца не возможно их постичь, как не старайся. Немереное число раз ты можешь прогнозировать и предугадывать свой шаг, но все-таки случаются повороты в жизни, и ты не готов к ним, ты удивляешься.
Мы согласились на эксперимент со временем, и через сутки должны были отправиться на полигон. Там нас ждал челнок, что отправил на станцию «Хартхрон». «Интересно, – подумал я, – а как мы сработаемся с командиром». Сам не знаю, почему, но вопрос этот волновал. И вот, в первый раз я сосредоточился на своем
