на улыбку не ответила. На ее лице было нечто вроде паники.
– Вы звонили, сказали, что вспомнили что-то важное, – мягко напомнил Зайцев.
И лицо ее тотчас оживилось. В нем засветились ум и деловитость.
– Да. Вернее, нет, не вспомнила. Потому что я это с самого начала знала. Просто ваши коллеги вопрос неправильно поставили.
– Какой же вопрос?
– Ваш коллега спросил, ничего ли не пропало. Тот, с красными глазами.
«Мартынов, – сразу понял Зайцев. – Не надо было тащить его на вызов».
– А пропало?
– Нет, – быстро возразила Заботкина. – Мне кажется, нет. Насколько я знаю, нет.
– Вы хорошо знакомы с обстановкой в комнате Барановой?
– Думаю, да. Фаина очень доброжелательная. Была. Она любила устраивать в своей комнате чай. Или просто посидеть поговорить. За рукоделием.
– Она увлекалась рукоделием?
– Не она. Я. Не увлекаюсь. Но иногда. Для отдыха, – учительница опять посмотрела испуганно.
– Почему же вы нашли, что вопрос не так поставлен? – осторожно вернул ее Зайцев на твердую почву.
– Вопрос не в том, что отсюда пропало. А что здесь появилось! – она даже слегка порозовела.
– Как это?
– Фаина была очень спокойным, обычным человеком, – начала она как будто совсем не по делу.
Зайцев ее не перебивал.
– …А эта занавеска дикая. Ее там не было. И платье вычурное. У Фаины такого не было. И метелка!
– Может быть, она их купила? – предположил Зайцев. – Когда вы не видели.
– Нет! – почти воскликнула она. – Извините, нет. Она ни за что бы такое не купила! Фаина не любила кричащих вещей.
– Она могла получить их в подарок, как вы думаете? Люди не всегда понимают вкус того, кому они что-то дарят. Ей могли подарить… сослуживцы, например. Такое могло быть?
Заботкина смело посмотрела ему в глаза и почти с вызовом объявила:
– Она никогда бы такое не внесла в свой дом.
– Понимаю, – охотно согласился Зайцев.
«Вполне может быть, что она права. Но тогда это полный бред», – думал он.
Заботкина оживилась.
– А вы знаете, надо спросить дядю Гришу.
– А кто это?
– Наш сосед, Григорий Михайлович Окунев. Очень хороший человек.
«И вся квартира дружная, ага», – подумал Зайцев.
– Он всем соседям помогает! – словно услышала его мысли Заботкина.
Эта необычайно дружная квартира теперь уже определенно не нравилась Зайцеву.
– Он бы Фаине помог повесить занавеску.
– Что же, она сама не стала бы? – удивился Зайцев, подыгрывая ей.
– Что вы! У нее голова так кружилась, даже если она на табуретку вставала! Точно-точно я вам говорю.
