современным медицинским оборудованием
– христианские храмы, мусульманские мечети, взлетевшие в небо православными крестами и минаретами
– множество школ, окрашенные в яркие весёлые краски, со светлыми классами и залами для полноценно развития юных крымчан
– восстановленный детский лагерь «Артек»
– Балаклавская, Таврическая, Сакская ТЭЦ
– масштабное строительство газовых магистралей.
– в максимально ускоренные сроки введено в эксплуатацию энергомост, соединивший Крым с объединенной энергосистемой Юга России, что позволило полуострову преодолеть энергоблокаду, устроенному украинскими радикалами.
Фильм завершился панорамными съемками Крымского моста, переходящими в трассу «Таврида», в сопровождении гимна России и текстовой строки – «Мосфильм» сделал это!». Последние кадры повторили осенние виды Крымских гор и надпись – «Крым наш!».
«Всё неправда. Ну, если только Крымский мост». Михаил не хотел принимать очевидную реальность. Она, эта новая реальность, не вписывалась в устоявшееся мировоззрение Михаила. Хотя те, кто в эти годы с Украины ездил в Крым, рассказывали об изменениях на полуострове, но никто им не верил, считая рассказчиков купленными российскими провокаторами, за что им доставалось от «незалежных» патриотов.
«Для чего этот сравнительный анализ – что было – что стало? Да, про «что было» – что же связывает меня с Крымом? Надо обязательно вспомнить». Но ничего не вспоминалось. Разве что отдых в Гурзуфе в детстве. Но эту поездку он помнил только по рассказам родителей. Сколько ему тогда было лет? Пять, шесть? Он ещё в школу не ходил. Не мог же он в этом юном возрасте кому-то здесь насолить так, что через двадцать лет вынужден в холодной пещере просыпаться под гимн орков и смотреть мосфильмовские мультики. «Вспоминай, вспоминай». Нет, больше ничего в голову не приходило. Фильм тоже не дал никаких подсказок. Чёртов фильм! Неужели там всё правда? Он подошёл к проёму пещеры, уткнулся лбом в решётку, рассматривая свежепостроенную широкую дорогу с яркими указателями и дорожными знаками и мощными развязками, каких на Украине он не видел и, глядя в даль, пытался представить, что за горизонтом. Там, где-то за сотни километров, должна быть его Родина – в руинах, залитая кровью и усыпанная трупами.
– О, мой пленник, вижу фильм опять не понравился, – Ведьма как всегда появилась внезапно, – ну, уж и не знаю, как тебе угодить. Может поужинаешь? Поешь – полегчает. Кулинар из меня так себе, но я вкусно режу колбасу. Правда, я ещё борщ умею готовить, но ЮНЕСКО запретило нам его варить. Говорит – это украинское наследие. И в мордоре не сметь готовить украинский борщ! Приятного аппетита.
Сказав это, девушка протолкнула поднос под решётку, где лежал стандартный набор овощей, рис с варёной колбасой, хлеб, и ушла.
– Подожди, поговори со мной! – крикнул ей вслед Михаил, –
