и сделал замах правой. Ладонь уже начала сиять от накопленной в ней психической энергии.
А теперь взмахнуть – и отпустить все эмоции. Должно получиться!
Маленький фиолетовый шар энергии оторвался от моей руки и вылетел в окно. Громко жужжа, он вылетел в морду Пижона и вспыхнул, озарив своим светом парковку.
Прямое попадание! Пять очков Перекрёстову!
Лёгкое головокружение намекало на большую потерю маны. Зато мне удалось замутить психо-снаряд с первого раза!
– Су-у-у-ука-а-а!!! – проревел Пижон.
– Это сигнал? – спросила Сусликова.
С улицы послышался дружный боевой клич Володи и Жени. Затем раздался магический гул и пошёл замес.
– Это сигнал, – кивнул я. – Двинули!
Мы одновременно выпрыгнули из-за барной стойки и бросились в разбитое окно. Трое фрунзенских солдат суетились, не зная в какую сторону стрелять.
Женя прижал к земле одного солдата, приварив его руки к асфальту своей магией. Володя, подлетев в воздух, словно, мать его, орёл, и обрушился на мужичка, которому уже изрядно досталось от крепких тумаков Сусликовой. Пижон с горящей мордой направил пистолет на Гаврилова. Ещё секунда – и выстрелит.
– Ты не туда воюешь, придурок! – сказал я и врезал ему по спине психокинетическим ударом.
Послышался громкий хруст и вопль белобрысого, влетевшего точно темечком в фонарный столб. Свет на парковке погас.
За считаные минуты отряд нападающих был полностью обезврежен.
– Настюха, как же я рад тебя видеть! – воскликнул Орлов. – Дай – обниму.
– Жопу свою попробуй обними, недоумок, – отпихнув от себя Володьку выкрикнула Сусликова. – Какого хрена так долго?!
– Извиняй, Конюхов не хотел машину давать без разрешения Беркута, – сказал Гаврилов, заканчивая приваривать к земле второго бойца.
– Долго или нет – ситуацию мы разрешили, – сказал я. – Могла бы и спасибо сказать.
– Субординация, солдат! – рявкнула Сусликова и перевела взгляд на Женю. – Вы когда новобранца взять успели?
– Ты давай не злись, – попросил Гаврилов. – Не припомню, чтобы в нашем отряде хоть кто-то соблюдал субординацию, кроме Конюхова. Ты сама – не исключение.
– Да иди ты, – отмахнулась Настя. – Говоришь так, будто этим нужно гордиться.
– Хрена себе, – присвистнул Володька, присев на корточки рядом с Пижоном. – Вы гляньте, что Санёк натворил. Да у него кожа с морды слезла.
– Поделом говноеду, – ядовито прошипела Сусликова. – Я его потом ещё помучаю.
– Не помучаешь… – прошептал Володька.
– Это ещё почему?
– Он сдох.
На парковке около бара нависла тяжелая тишина. По какой-то непонятной причине смерть Пижона опечалила моих соратников.
Женя бросил на меня недовольный взгляд.
– Блин, Перекрёстов, ты – псих что ли? – бросил он мне.
– Не
