можно подумать, обычный рабочий момент, но нет, минуту назад она стоит вместе с нами, разговаривает, потом резко меняется в лице и со всех ног бежит в подсобку под любым предлогом, то пакеты закончились, то надо товар подставить. Пытались у неё спросить, что случилось, но она отшутилась, якобы нам показалось. И мы стали наблюдать, что её так пугает, выяснили, темно-синие легковые иномарки с номерами другого региона. Стоило такой машине заехать на стоянку перед магазином, и Юля тут же улепетывала, – продолжала рассказывать Вера.
– Другие девочки тоже это заметили, и кому-то из них она сказала, что в её жизни был человек на темно-синей иномарке, и он пообещал ей при встрече открутить голову, – вступила в разговор Лида.
– И девчонки пытались ей объяснить, что не надо бояться, машину уже, наверное, несколько раз поменяли на другую, и уже, наверное, другого цвета, да может и человек уже остыл и не будет исполнять свои угрозы. Но Юля твердила, что он сотрудник спецслужб и если пообещал сделать, то обязательно сделает, – сказала Вера, наконец отпивая чай из кружки.
– А Юлия не рассказывала, какие отношения её связывали с этим человеком? – спросил девушек майор.
– Что вы имеете в виду? – проглатывая отпитый чай, проговорила Вера.
– Задавая этот вопрос, я пытаюсь понять, был ли этот мужчина её возлюбленным, и между ними залегла какая-то сердечная обида, или, возможно, их связывали деловые отношения. Мотивации неприязни разные, и, соответственно, реакции тоже разные, – пояснил майор.
– Вот этого сказать не могу, вам надо поговорить с Мариной и Светой, это им Врачёва проговорилась, может, она и сказала чуть больше. Они как-то больше всех остальных сочувствовали Юле, можно даже сказать, что у них было что-то похожее на дружбу, и если кто что и знает про Врачёву, то это именно Марина и Света, – продолжала рассказывать Вера.
– И где мне найти выше указанных?
– Они дома, но должны приехать на работу через три, нет, четыре дня, можете оставить нам свой номер телефона, и как только они появятся, мы вам сообщим, – проговорила Лида.
– Номер телефона я оставлю, но вот ещё о чем хотел у вас спросить: не говорила ли Юля, в каких регионах она проживала, может, просто в какой-то беседе мелькали названия?
– Может, что такое и было, но сразу вспомнить не могу, Вера, может, ты знаешь? – спросила у своей подруги Лида.
– Она что-то говорила: или Самара, или Саратов, точно сказать не могу, разговор касался реки Волги, какая она широкая, глубокая, и сколько в ней рыбы. Юля с нами не откровенничала, мы с Лидой пару раз пресекли её очередные жалобы на сложности жизни. Отношения наши были ровными, но натянутыми, – припоминала Вера.
– Да, Вера права, Юля больше плакалась, что жизнь не удалась, живёт на съёмных квартирах, мама болеет, и когда ей сказали, что у других не лучше, она обиделась, мол, её должны пожалеть и помочь. Мы почему-то бросаем свои семьи, детей и едем работать, и работаем чуть ли не сутками, для того чтобы
