свою цель. Набор людей производится хаотично, имена никто не знает заранее. Для этого надо иметь доступ к системе, а он, конечно же, есть не у каждого. Отбирающие следят за тем, как ведёт себя человек, и, отмечая что-то для себя, выбирают его.
На День Выбора нельзя просто не прийти. Ты можешь быть живым, больным или мёртвым, но всё равно должен находиться на своём месте, а отбирающие уже решат, что с тобой делать.
На этот раз автобусов три, а небольшая толпа отбирающих заставляет напрячься. Я заметила взгляд одного из них на себе, как только шагнула на территорию центра. Пришлось сцепить зубы, но снять капюшон и маску. Закон запрещает скрывать лицо в День Выбора. Заметив мои действия, парень усмехнулся, чем ещё больше меня разозлил. Он чувствует себя хозяином ситуации. Черные, смоляные волосы контрастируют с бледной кожей. Высокий рост, массивная фигура – с расстояния пяти метров он похож на небольшую гору. Бегло осмотрела его внешний вид, прежде чем отвернуться и постараться больше не привлекать к себе лишнего внимания. Массивные чёрные ботинки, военная форма грязно-серого цвета, эмблема Отверженных в виде маленького мальчика в круге из шипов. Мальчик обезличен, но в руке держит игрушку, выпускающую пузыри. Одинокая картина. Нашивка клана всегда располагается на груди, над сердцем. Отбирающий закатал рукава лёгкой куртки, открывая вид на внушительные мышцы и шрамы. Не хотелось бы мне с ним встретиться тёмной ночью…
Распределительный центр есть в каждом клане, он занимается устройством переходящих людей. Возможностей перехода на самом деле много, но никто по доброй воле не захочет менять клан. Тебя просто забирают в таком виде, в каком ты предстаёшь перед отбирающим. Для человека буквально начинается новая жизнь без скорой возможности вернуться обратно. Новый дом, работа, знакомые, только имя и биография неизменно старые.
Выслушав простые указания, я постаралась полностью отключить сознание. Сосредоточиться на работе, успокаивая себя мыслью, что Ирис дома, в безопасности. Мне всегда было жаль детей, которых забирали в День Выбора в другой клан, но это не касалось лично меня, а нервной системы на всех детей Сент-Айленда у меня точно не хватит.
Сегодняшняя процедура отличалась. Я поняла это, как только отбирающие стали расходиться по кабинетам, в которых рассадили учеников. Что повергло меня в ещё больший шок – в их руках были списки. Такое на моей памяти было впервые. Они попросту не могли знать имён учеников, но тем не менее они у них были.
Я убедилась в этом, когда тот устрашающий тип зашёл в мой кабинет. Дети мгновенно притихли, едва вспоминая, что нужно дышать. За спиной парня маячила девушка низкого роста. Она остановилась у двери и стала осматривать класс, в то время как парень с ухмылкой попросил у меня список класса. Переборов себя, всё-таки протянула список, замечая, как он достаёт из кармана малюсенький клочок бумаги и сверяет написанное там со списком.
– Что вы делаете? – вырвалось у меня, и парень перевёл посерьёзневший
