ее постоянно сменяющие друг друга лики разума и глупости больше не бросают на них влиятельный взгляд. Шри Юктешвар не уделял особого внимания успешным и могущественным людям, но и не пренебрегал прочими из-за их бедности или неграмотности. Он с уважением выслушал бы искренние слова от ребенка и открыто проигнорировал бы какого-нибудь тщеславного пандита.
В восемь часов наступало время ужина, но иногда посетители не спешили расходиться. Мой гуру не удалялся, чтобы поесть в одиночестве. Никто не покидал его ашрам голодным или неудовлетворенным. Шри Юктешвар никогда не терялся, никогда не пугался неожиданных посетителей. Под его находчивым руководством скудная трапеза превращалась в банкет. И все же он был экономным, его скромных средств хватало на все. «Рассчитывай на пределы своего кошелька, и тебе будет комфортно, – любил повторять он. – Расточительность приведет к дискомфорту». Учитель проявлял оригинальность творческого духа везде: и в нюансах организации праздников в обители, и в строительных и ремонтных работах, и в прочих бытовых мелочах.
Рис. 16. Мой Учитель, Шри Юктешвар. Ученик Лахири Махасайя
Тихие вечерние часы часто проходили в беседах с моим гуру, которые я считаю бесценными сокровищами. Каждое его высказывание было взвешено и отточено мудростью. Возвышенная самоуверенность отличала его способ выражения мыслей: это было уникально. Учитель говорил так, как на моей памяти никто другой никогда не говорил. Прежде чем высказаться вслух, он взвешивал утверждение на тонких весах различения. Сущность истины, всепроникающая даже в физиологическом аспекте, исходила от него подобно благоухающему аромату души. Я всегда сознавал, что нахожусь в присутствии живого воплощения Бога. Я автоматически склонял голову перед ним, осознавая его божественность.
Если задержавшиеся допоздна гости замечали, что Шри Юктешвар все больше окунается в Бесконечность, он быстро вовлекал их в беседу. Он был неспособен позировать перед кем-то или выставлять напоказ свою внутреннюю замкнутость. Всегда находясь в единении с Господом, гуру не нуждался в отдельном времени для общения с Ним. Осознавший себя мастер уже оставил позади ступень медитации. «Цветок опадает, когда появляется плод». Но святые часто прибегают к каким-либо духовным формам, чтобы поощрить учеников.
С приближением полуночи мой гуру мог с детской непосредственностью впасть в дремоту. Не было никакой суеты по поводу постельных принадлежностей. Он часто ложился, даже без подушки, на узкую тахту, стоявшую позади его излюбленного сиденья из тигровой шкуры.
Нередко всю ночь длилась философская дискуссия, любой ученик мог поднять тему, которая вызывала у него интерес. Тогда я не чувствовал ни усталости, ни желания спать, мне хватало живых слов Учителя. «О, уже рассвет! Давайте прогуляемся вдоль Ганга». Так неоднократно заканчивались наши поучительные ночные бдения.
Первые
