прямо-таки громоподобным голосом, который пробирал до дна души. У Лильки побежали мурашки. Она слышала только его, как заворожённая, не отрывала от него восхищённого взгляда. Он виделся ей каким-то сверхсуществом и будто сиял в отблесках горящих свечей, между которыми стоял. Тут только Лилька осознала, что комната полна людей и все улыбаются сердечно, обнимают и поздравляют её. Ей показалось, что все её любят, что все они её друзья и она не одна! И как хорошо быть вместе с ними, в этой компании! Лилька была готова поверить в этот момент во что угодно. Она благодарно принимала поздравления – и ей казалось, что это был самый лучший вечер в её жизни.
Глава IV. Дамоклов меч
Проснулась Лилька в предрассветную рань. Птицы в туманном, ещё полутёмном саду за приоткрытым окном приноравливались загомонить, лениво перекликаясь, брали то слишком высоко, то низко. Лилька раздумывала над тем, что с ней вчера произошло. Перебирала минуту за минутой. Не шло у неё из головы то, о чём вещал оратор с львиной гривой. Сегодня это уже не вызывало в ней такого восхищения и экстаза. В голове сильно звенело. Надо спросить у Мартины, что это был за напиток, который они пили. Лилька задумалась: человек исповедуется человеку. Пусть и более умудрённому, более чистому – «клиру», но как же Бог? Это никуда потом не идёт? Вспомнился Достоевский, слова Ивана Карамазова: «Если Бога нет, то всё позволено». Она закрыла глаза и представила их православную церковь в Тарту: маленький бедный приход, жидкий, благостно поющий церковный хор, которому подпевала немногочисленная паства. Она вспомнила, как приходила на исповедь к отцу Николаю, рассказывала ему горькие моменты детства: про пьяного отца, про полную отчаяния мать, вот только про соседа никак не могла себя заставить рассказать – да и как расскажешь? Лилька зарылась лицом в подушку, слёзы текли струйками по щекам. Подушка-подружка… Господи! Помилуй меня, грешную!
Лилька пошарила под смятой, ещё тёплой ото сна подушкой и вытащила толстую синюю тетрадку в твёрдом переплете. У неё была тайна. Иногда ей на ум приходили строчки. Она записывала их, рифмовала. Получалось что-то вроде стихов. Она их никому не показывала. Писала так… для себя. Когда что-то волновало, печалило, восторгало… Душа просила и изливалась стихами.
Ночь-незнакомка поздно
В душу мою влетает…
Чёрное небо в звёзды
Слёзы мои глотает.
Я умираю ночью
И выпадаю в вечность —
Пылью в часах песочных,
Символом в бесконечность!
Я постигаю смыслы,
Скрытые в моей жизни,
И закоулки истин:
Странные мои мысли.
Голову мою сбрызнет
Сонной туман пудрой.
В звёздной растаю выси,
Завтра проснусь я мудрой…[13]
«Основной догмат сайентологии состоит в том, что мир обречён на уничтожение». Сайентологи утверждают, что Рон Хаббард разработал единственно возможный путь к спасению. Позвольте! А как же духовные пути, пройденные православными подвижниками христианства, оставленная нам мудрость,
Кеффель-Наумова Л.А. Ночь-незнакомка // Стихи. ру. URL: https://stihi.ru/2018/02/28/12312.
