хрена ты творишь? Совсем мозгов нет? Нахрена столько пить? – моему беспокойству и ярости нет предела.– Да что происходит? Ты моя мамочка? Я, конечно, благодарна тебе за то, что оттащил от меня этого урода, но не стоило обо мне так беспокоиться, я бы справилась и сама. – скрещивая руки на груди, она смотрит мне пристально в глаза. Негодование и любопытство в её взгляде сменяют друг друга поочередно каждую секунду.
– Чёрт возьми, да если бы не я, Рэй явно бы трахал тебя сейчас лицом обсосанную стенку туалета, заражая хрен знает чем! Или увез непонятно куда и зачем, ты могла валяться одна голая в лесу, после того как он со своими дружками пустили тебя по кругу. Ты, мать твою, вообще знаешь с кем обжималась?! – мой голос переходит на крик.
Чёрт, как она не понимает, какой опасности себя подвергла, даже если она и не знает с кем зажималсь? Неужели у этой девчонки совсем нет мозгов?
– Кто этот Рэй? – подтверждает милашка её неосведомленность о человеке, которого к себе подпустила.
Её голос становится мягче, до неё, кажется, только сейчас начинает доходить, что её действия были безрассудными. Но меня это ничуть не смягчает, ярость всё также клокочет внутри, будто раскаленное железо сейчас течет по мои венам.
– Он скользкий тип, который берет пьяных девчонок силой, практически в бессознательном состоянии. Подсыпает наркоту в коктейли, делает все что ему вздумается с жертвами, и оставляет их валяться при смерти. – гнев от воспоминай о случившемся с Ханой распаляет кожу, горечь, скрывающаяся внутри столько времени, вырывается наружу, сотрясая морозный воздух криком, что доносится не из горла, а из са́мой души.
Я невольно погружаюсь в те жуткие времена, бессонные полные отчаяния и страха дни и ночи в больнице, проведенный возле койки сестры. Её бледное лицо, и практически безжизненное тело, усыпанное ранами и гематомами, всплывает перед глазами, отрывая меня от реальности.
В настоящее меня возвращает голос, что пробирается в самое сердце, словно свет в конце туннеля, направляя к тому, что происходит прямо сейчас.
Девушка, что стоит рядом, разговаривает с кем-то по телефону – видимо звонит подруге, с которой пришла.
– Боже, нет Ру, мы с ним на улице. Поехали домой? – в её голосе слышна мольба, видимо девчонка не на шутку перепугалась от всего, что произошло за последние десять минут.
Она заканчивает разговор и возвращает телефон в карман, переводя взволнованный взгляд на меня.
Её золотисто-карие глаза будто смотрят в самую глубь моей души, безмолвно изучая каждую её частичку. Смотрит с любопытством, завороженностью и… желанием?
Я изучаю её личико с неменьшим интересом, пытаясь заглянуть глубже, в самый омут золотистых радужек. Мы будто общаемся, не проронив ни звука. Пытаемся узнать, что друг у друга на уме, что каждый пережил за всю свою жизнь, какая боль хранится в самых потаённых уголках души.
Она безумно
