понял, я – «Сталь-224», прием, – первым, как и положено флагману, тут же отзывается мичман Тихомиров, командир ШУ-224.
– Я – «Сталь-243», вас понял, приём, – радостно вторит ему лейтенант Полянский.
– Я – «Сталь-251», вас понял, прием, – весело подхватывает и лейтенант Михайлов
…И чего ж это им не веселиться?
Молодость, есть молодость, лейтенанты во все времена при каждом удобном случае рвутся в бой. Да и не только лейтенанты. Такова жизнь! И это, правильно: все мы живы нашими эмоциями, впечатлениями, переживаниями и чем больше и ярче они, тем больше и ярче наша жизнь. А когда их, эти эмоции, как не в молодости-то, получать!?..
– Внимание всем, – грохочет, мобилизуя себя и командиров, Стариков, – соединению кораблей в составе трех единиц поставлена задача, – делает паузу, – осуществить переход в заданную точку дальнего полигона в строю кильватера: 224 – первый, 243 – второй, 251 – третий. Как меня поняли? – прием.
Не успевают лейтенанты завершить свои длинные канонические партии в эфире, как заиграли и запели звонки и динамики на флагмане:
– Внимание по кораблю, по местам стоять, с якоря и швартовых сниматься, – командует Тихомиров.
Тут же, вслед за ним практически одновременно запели и заговорили динамики соседних шнуроукладчиков, но привычная череда команд, эхом летящих над опустевшей акваторией гавани, круговерть встречных докладов с боевых постов, навсегда врезавшихся за два промелькнувших на «Антилопе» года в сознание бывшего её командира Старикова, сейчас никак не трогают его. Он лишь с некоторым сожалением, ностальгией, безучастно слушает их, по привычке улавливая и фиксируя в интонациях моряков малейшие нотки неуверенности или недосказанности, вырисовывая в голове собственную картину готовности экипажа к предстоящим испытаниям.
– Ветерок-то для наших «пластмассок», кажется, критический, – вглядываясь в волны за молами гавани, машинально на ходу подмечает «старлей».
– А сколько у наших… предельная? – услышав его, вскидывает внимательные темно-карие, почти черные глаза «каплей».
– Четыре балла!
– А эти… сколько? – перехватив взгляд дивизионного, пытает замполит. – Вроде б поменьше?
– На рейде меньше, – кивает Феликс, – балла два… не больше, но ветер местами даже здесь рвёт барашки с волны, а вот что будет на полигоне за островом, посмотрим там.
– Да-а, пожалуй!.. – улыбаясь, безучастно тянет долговязый, невольно заглядевшись на маленькие несуразные горбатые кораблики с огромной вьюшкой за узкой надстройкой, один за другим весело, словно муравьи, высыпающие за молы гавани.
– Внимание всем, – возвращает его к действительности грубый, а в старом динамике ШУ-224 ещё к тому же и хриплый голос Старикова, – курс сто тридцать, расстояние три кабельтова, прием.
– Есть, сто тридцать! Есть, три кабельтова! – поочерёдно нараспев докладывают командиры.
Офицеры
