Помню свой детский восторг, когда впервые наткнулась на местную достопримечательность в виде куриного бога весом с полтонны.
Сейчас, находясь на этом же самом месте, я чувствовала себя абсолютно счастливой, расслабленной и, самое ужасное, почти влюбленной. Но, к моему огромному разочарованию, никаких намеков на взаимный интерес со стороны этого симпатичного парня не наблюдалось.
С легкой улыбкой, Александр усадил меня на теплый песок и попросил не двигаться хотя бы пять минут.
– Форма и краски – это две иллюзии, существующие в плотной зависимости друг от друга, – медленно проговорил он, глядя мне в глаза.
– В тебе все прекрасно. Бумага не сможет это передать, но я попробую запомнить, – не отрывая взгляда, резюмировал Александр.
Я восхищенно наблюдала, как он плотными мазками передавал сложность света, как с помощью теней и рефлексов рождался мой портрет, и понимала, что этот мужчина мне нужен. И желательно прямо сейчас!
Обещанные пять минут растянулись. Когда стало невозможно рисовать из-за накатившей темноты, мы опять купались, болтали, снова и снова возвращаясь в море после остывающего песка.
Окончательно устав, я, молча, уселась возле Куринного бога и наблюдала за тем, как появляется первый луч солнца, как его отражение купается в прохладной морской воде.
– Это что-то потрясающе необычное, – прошептала я Александру.
– Пора домой, – голос мужчины показался мне разочарованным.
– Иначе твои родители объявят тревогу, – тут же обосновал свое решение молодой человек.
– Жаль, – растроенно прошептала я. Мне так хотелось продолжения этой ночи!
Александр
Александр наблюдал за тем, как вечернее солнце нежно ласкало копну светлых волос Лады, а ярко-голубое небо отражалось в таких же бездонных глазах. Море мерно дышало, легкий бриз обдувал её плечи, покрытые солеными каплями.
– Круто. Этот день заслуживает отдельного холста, – мечтательно произнес он, – я изображу это голубое небо, закатное солнце, залитую светом набережную и мою любимую модель.
Портрет Лады он пытался нарисовать лет с 13-ти. Он до сих пор хранил листочки, на которых будучи влюбленным подростком, пытался нарисовать разноглазый предмет своей любви. Неожиданная встреча всколыхнула почти забытые чувства.
Костяшки пальцев, плотно охватившие кисточку, побелели от напряжения. Желание обладать этой женщиной передавалось каждому мазку, каждому штриху в проявляющемся портрете Лады. А ее присутствие сводило молодого художника с ума.
– Нужно быть хорошим мальчиком! Успокойся, – прошептал про себя Александр, чуть улыбнувшись Ладе, расположившейся на песке.
Он чувствовал, как возрастающее возбуждение собирается в тугой шар в районе солнечного сплетения и постепенно охватывает всё его тело.
