руки, пальцы, ребра, голова – застыло в воздухе в разъятом, разорванном состоянии. Живот и грудная клетка висели в воздухе в двух метрах над стоящими на земле ногами, и из разорванного живота к ногам тянулись темные, блестящие внутренности. Мелкие фрагменты аномалии разметало по всему поселку в радиусе не менее сотни метров. Когда на место прибыла наша команда, мы глазам не поверили. Каждый дом был как картечью изрешечен артефактами взорванной аномалии, всюду соляные наросты: на земле, на стенах, на листьях деревьев вокруг. Соль кадавра белыми блестящими корками покрывала все предметы в округе. В школе побило окна, и в кабинете химии в углу висели прямо в пространстве оторванные, обожженные взрывом пальцы; места отрыва на пальцах тоже зарубцевались кристаллами соли. В соседнем доме специалисты КИМА обнаружили несколько застрявших в стене зубов.
Масштабы вандализма по отношению к кадаврам стали для нас самой большой неожиданностью. Мы понимали, что люди напуганы, но никто не предполагал, что испуг проявится именно так – россияне не убегали от мертвых тел, а наоборот – нападали на них, пытались изувечить, уничтожить. Случай в Морском[2] был вопиющим, но не единственным: чаще всего кадаврам пытались поджечь волосы[3] или стреляли в них – из ружей, обрезов и пистолетов. В выстрелах было что-то ритуальное – люди словно пытались убить мертвую плоть еще раз. Выстрелы приводили к новым выбросам соли.
Страх перед мортальными аномалиями принимал иногда карикатурные, суеверные формы: в поселке Орловка Ростовской области жители принесли мастеру горсть серебряных колец и цепочек, тот переплавил их и изготовил серебряную пулю, которую зарядили в револьвер и выстрелили мертвому ребенку в голову. Таким образом они надеялись, цитирую, «победить зло». Результат предсказуем – выброс соли, бесплодные земли, ничего больше.
Тогда же я впервые написала письмо – у меня еще была такая привилегия, писать высшим чинам и что-то от них требовать – на имя главы комиссии по чрезвычайным ситуациям. К письму я приложила видео с последствиями взрыва в Морском. Думаю, письмо и видео во многом помогли избежать катастрофы. Власти в то время еще беспокоились о своей репутации (сейчас в это сложно поверить, но и такие времена бывали), поэтому новость о том, что взрыв кадавра приводит к соляным выбросам, загрязнению рек и появлению огромных бесплодных территорий (а значит, его сложно скрыть или замолчать), очень всех напугала, и закон, запрещавший любой вандализм по отношению к мортальным аномалиям, приняли быстро и без особых возражений со стороны силовых структур. Это сработало. Когда стало известно, что нанесение увечий кадавру карается тюремным сроком, живые, наконец, оставили мертвых в покое – случаи издевательств над телами покойников не прекратились, но встречались теперь гораздо реже».
«Оставьте их в покое: краткая история мортальных аномалий»,
Галина Родченко,
В поселке Морской до сих пор живут люди, их не смущают наросты соли на замках и дверных петлях, они давно привыкли к соляным коркам на дорожных знаках и зеркалах. Обугленное, изувеченное тело кадавра обнесли забором из профнастила – чтобы скрыть от глаз. Возведение забора глава района мотивировал тем, что «мертвец портит жителям настроение».
Поджигание волос было особенно распространено в первые дни. Так очень быстро стало ясно, что ни кадавры, ни их волосы не горят, а после попытки поджога почти сразу же начинается выброс.
