Правильным будет календарь эльфов. Они с драконами –первые поселенцы в этом мире, –объяснил гном. –И, согласно ему, сейчас семьдесят первый год девяносто шестого тысячелетия. Год Виверна Беспощадного.
Я забыла, как дышать. Сказанное было вполне логичным, учитывая, сколько лет живут эльфы (взять в пример того же психа остроухого). Но понимание этого факта никак не помогло удержать нормальное выражение лица. К счастью, опомниться моим соседям по камере не дал подошедший стражник.
Эльф с презрительным выражением лица положил на пол миски и толкнул их ногой через решетку, громко объявив:«Еда». Удержать в себе любопытство он не смог, видимо тоже давно не видел людей. Окинул меня липким взглядом с ног до головы и удалился. Моя пятая точка, словно физически, почувствовала неприятности, которые меня ожидают от стражников этой ночью.
В деревянной миске, которую никогда не мыли, была жижа из непонятных и неразличимых продуктов. Несмотря на брезгливость, я поднесла к лицу миску и принюхалась. Реакция была ожидаемой. Меня чуть не вывернуло. Резкий и тухлый запах ударил в нос с такой силой, что вся трусость ушла на задний план. Я откинула тарелку в сторону и стала ловить ртом воздух, вцепившись руками в решетку.
–Это первые разы есть противно, потом привыкаешь,–признался гном. –Вот моя женушка готовила превосходный гуляш из ежа,–ковыряясь пальцами в тарелке и запуская собранную пищу в рот, чавкая, признался он.
От аппетита гнома у меня снова пошли рвотные позывы. Чтобы вконец не убить своим поведением сокамерников, я отвернулась, предварительно толкнув в их сторону свою миску. Между ними завязался небольшой спор, который помог мне абстрагироваться.
Я еще раз осмотрела свою камеру внимательным и цепким взглядом. Возможность просидеть еще хотя бы час в этой компании никак меня не прельщала, не говоря уже еде и стражниках.
Взгляд зацепилсяза маленькие металлические прутья, которые прежде были вшиты в одежду мага. Расстегнув кожанку и прижав к лицу часть своей рубашки, я направилась к останкам. Чтобы не согнуться в рвотных позывах от запаха гниения, мне пришлось закусить часть рубашки и на время задержать дыхание. Хватило буквально минуты, чтобы вытащить содержимое из лохмотьев, после чего я подошла к маленькому окну вверху комнаты и начала рассматривать на свету заостренные концы прутьев.
Комментировать мои действия или задавать лишние вопросы сокамерники не стали. Они либо уже привыкли к моему «необычному» поведению, либо догадались, что именно я хочу сделать. В любом случае это давало мне фору.
Пока я высматривала стражников по ту сторону решетки, Крах встал с пола и стал спускать штаны, громко кряхтя. Не повернуть голову я просто не смогла. Он стал мочиться прямо на стенку, рядом с которой спал.
«Все, пора валить. Пусть меня лучше убьют стражники или сам остроухий инквизитор, но яни минуты больше здесь не проведу»,–окончательно решила я.
Когда стражники стали подходить к противоположным стенкам с
