убийствах в Вашингтоне, округ Колумбия, в период с 1929 по 1941 год (см. далее).
Изнасилования, удушения и уродование трупов детей и женщин нередко встречались в истории, однако в 1930-х многие убийцы на сексуальной почве (совершившие как одно, так и серию преступлений) прибегали к более сложным приемам и экстремальному фетишизму. Некрофильские анатомические манипуляции Джека-потрошителя или Жозефа Вашера были «органическими» по своей природе, совершались в основном вне помещений и выглядели первобытными, жестокими и мистическими, но не включали в себя социальных фетишей и фантазий. Однако в двадцатом веке мы все чаще стали наблюдать высокоорганизованные, продуманные патологические и парафилические серийные убийства, которые и будут характеризовать последующий всплеск. Сценарии – «что делать и каким образом» – подобных убийств происходили не столько от инстинктивного бегства к примитивным инстинктам в мозгу преступника, сколько от социальных, культурных и исторических элементов, характерных для современного общества, из популярной и трансгрессивной культуры, литературы, газет и недавно появившегося кинематографа. Эти социокультурные феномены сами по себе не «создавали» серийных убийц – по крайней мере, не в большей степени, чем сейчас, – но вдохновляли их и помогали реализовывать свои примитивные импульсы более изобретательно, с фантазией и воображением. Зачастую они вставали на путь серийного убийства, подталкиваемые артефактами трансгрессивной культуры вроде порнографии или литературных произведений – например, «Сто двадцать дней содома» маркиза де Сада, – а также современной морали и ценностей.
Позднейший автор Колин Уилсон описывал, например, как возникший в Викторианскую эпоху пуританизм изменил эротическое воображение и природу порнографии в Британии. Ранее порнография – в частности, знаменитый роман Джона Клеланда 1748 года «Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех» – изображала женщин как похотливых созданий, стремящихся к получению сексуального удовлетворения в той же степени, что и мужчины, и соблазняющих их с той же частотой, что и мужчины – женщин. Однако в викторианскую эпоху женская невинность стала одним из столпов социального порядка и классовых ценностей. В 1857 году в Британии был принят Закон о непристойных публикациях, запрещающий издание и продажу эротической литературы, в которой женщины охотно предаются сексу – теперь такая литература считалась непристойной и наказывалась уголовными приговорами и конфискациями. Поскольку порнография в новую пуританскую эру была вынуждена уйти в подполье, женщин больше не изображали похотливыми и порочными. Теперь они стали жертвами, которые вынужденно нарушали свое благочестие.
Женщина превратилась, иными словами, в «сексуальный объект». Постепенно порнография и популярная литература переключились на описания незамужних женщин, занимавшихся сексом, только если их к этому принуждали – связывали, избивали и насиловали. (Замужние же исполняли супружеский долг, исключительно
