с удовольствием выпивают по нескольку бокалов этого джина.
– Кто как… – скромно возразила его молодая жена. – Я пойду лучше выпью чего-нибудь прохладительного. Здесь все-таки довольно душно.
Поцеловав мужа, она вышла на огромный балкон, где в сгущающихся сумерках велись оживленные беседы между гостями. Кто-то из них отдыхал после танцев; кто-то собирался танцевать под вновь начинающуюся музыку, но Кетин, ни к кому не присоединяясь, прошла к самым перилам и, облокотившись на них, стала смотреть на покрывающееся звездами небо.
– Тебе когда в очередной рейс? – неожиданно спросил Устлик.
– Не раньше чем через два месяца: хочу кое-что достроить.
– Почти четыреста сорок дней… – Устлик задумался. – По идее, времени должно хватить.
– На строительство?
– Да нет! На поправку твоего здоровья! В особенности – зрения!
– Кто бы говорил! – завелся Чинкис. – Это у тебя вставные линзы, а у меня зрение как у молодого: только неделя как прошел последнюю медкомиссию.
– Хе-хе! – Его друг залился смехом. – Я хоть и с линзами, а вижу намного лучше тебя!
– Странно… Э, да ты уже пьяненький!
– А при чем тут «пьяненький»? – еще больше развеселился Устлик. – Ты и трезвый видишь хуже, чем я, когда выпью.
– Да ты о чем? – Глядя на веселящегося товарища, Чинкис и сам еле сдерживал смех.
– Да так, о жизни. – Постепенно посерьезнев, Устлик обнял юбиляра за плечи. – Эх, дружище! Просто хочу первым тебя поздравить и пожелать всего наилучшего!
– Ну, вспомнил! Надо было приходить с самого утра… – и неожиданно осекся, перехватив взгляд Устлика, остановившийся на фигуре Кетин, все еще стоящей на балконе.
Сердце ухнуло и как будто остановилось в предчувствии чего-то громадного. В памяти завертелся калейдоскоп событий сегодняшнего дня. Вспомнились разрозненные, незначительные вроде бы сцены: обещание подарка, внимательная заботливость остальных жен, отказ от алкоголя, духота в хорошо проветриваемом помещении…
– Не может быть! – ошеломленно прошептал Чинкис непослушными губами.
– Счастливчик! Надо же быть таким невнимательным к своей семье. Расслабься, а то ты совсем не дышишь! А тебе надо себя беречь!
Чинкис шумно выдохнул и восхищенно взглянул на Устлика:
– Да мне теперь придется строить целый новый дом!
– Ты ведь и так собирался заняться каким-то строительством?
– Я решил пристроить к этому особняку небольшое крыло, а теперь, если все именно так, надо проектировать и достраивать чуть ли не такое же здание.
Все гости давно разошлись, и огромный дом затих, погасив почти все свои огни. На широком балконе под усеянными звездами небом Чинкис вместе с младшей женой встречал свой второй день в шестьсот первом году со дня своего рождения.
– Как
