это – мой глоток богатства.
Живительный родник, кристальной чистоты,
Где нет измен и нет коварства.
В СТИХАХ ЗВУЧИТ НЕ ТОЛЬКО РИФМА
В стихах звучит не только рифма,
Там мысли выстроены в ряд,
Там вязь строки неповторима,
И музыкальный, стройный лад;
Там жизни выстрадан рассказ;
Там боль души, открытой раной,
И нет чужих избитых фраз,
Набором ударений странных.
И ТИШИНА, В ПРЕРЫВИСТОМ РЫДАНЬЕ
Туманный луч холодного утра,
Скользнул по окнам брошенной церквушки,
Там оживил на стенах образа,
И облик сгорбленной и плачущей старушки.
Колени режут битые осколки,
А руки тянутся в моление к кресту,
И лик Святой, ей взглядом вторит колким,
А плач старушки слышен за версту.
И тишина в прерывистом рыданье,
Рвёт душу вечного когда-то звонаря…
И даже пламя плачет от страданья,
Свечой оплавленной седого фонаря.
Здесь всё живое – даже тень прозрачна,
Но дух остался прежнего бытья,
И силой призрачной, такой на вид невзрачной,
Даёт глоток священного питья.
Питья любви и жизненных страданий,
Потерь ушедших в вечность навсегда…
Приблизил миг, её исповеданий,
И ожиданье вечного суда…
ДОРОГУ ПРОБИВАЯ К СЛАВЕ
Когда поэт не так тщеславен,
Как безутешный графо-бас;
Дорогу пробивая к славе,
Не бьёт копытом как «Пегас».
Он в тишине сидит забвенья,
И дифирамбы не поёт,
Не тот полёт его стремленья,
Где лживый выпячен почёт.
Он не познает голой правды,
Одетой в праздничный наряд,
Где графоманы лести ради,
Вкушают желчи маскарад.
Возможно, кто-то и пробьётся
– На поэтический «Олимп»,
И сердце с гордостью забьётся,
Что ты в элиту эту влип.
Всё в этом мире «безупречном»,
Сей правде – ломаный лишь грош,
Где парадоксам бесконечным,
Нам эхом вторит лесть и ложь.
Но, так устроен человек
– Он ждёт сочувствий и вниманья,
Каким бы ни был время бег,
Нам не хватает пониманья,
Чужих сознаний и сердец.
ИЗ АДА В РАЙ
Мне не понять жестокий мир,
Где правит сущность лжи безмерной…
Как жалкий злой немой сатир
Играет нами
