пол-одиннадцатого, когда Лиана снова вошла в цветник, расположенный перед окнами ее комнат. Вдали виднелась проволочная решетка. «Козел отпущения», как назвал сегодня Рюдигер бледного, молчаливого мальчика, вероятно, уже давно спал, и не он был главною причиною непреодолимого желания, которое влекло молодую женщину к таинственному убежищу. Обернувшись назад, она внимательно осмотрела старинный замок, который в своем строгом великолепии, с массивными сводами, с резными листочками клевера, украшавшими сводчатые окна, и с фигурой родового патрона на выступе фасада, величественно возвышался наподобие аббатства, облитый серебристым светом луны. Все окна были темны, только из нижнего зала пробивался свет лампы в темноту колоннад… Ей показалось, что, прислонившись к одной из колонн, неподвижно стоял какой-то человек и пристально смотрел в полуотворенную дверь – воображение! Ни одна песчинка не шевелилась под ногами человека, ни малейшее движение не обнаруживало его дыхания, то, вероятно, была тень, падавшая от колонны.
Молодая женщина шла с сильно бьющимся сердцем по узкой песчаной тропинке, головы ее еще касались нижние ветви орешника и можжевельника; но вот затворилась за нею калитка проволочной решетки, и характер растительности изменился: на мягкой зеленой мураве поднимался могучий индийский банан, широкие листья которого бросали на траву гигантскую тень; потом тропинка пошла сквозь густой кустарник. Кругом искрились мириады светляков; наверху, в ветвях, раздавался шорох; оторванная ветка упала на плечо молодой женщины, справа и слева к ней протягивались маленькие лапы обезьян, и лукавые глаза их с любопытством заглядывали ей в лицо. Она невольно провела рукою по лбу, как бы желая освободиться от тяжелого сна; может быть, из темной зелени высунется зияющая пасть пестрой змеи или выступит перед ней неуклюжий исполин-слон, чтобы растоптать ее своими мощными ногами?.. Она, как бы ожидая их, остановилась, но из куста выпорхнула только испуганная цесарка, а через несколько шагов расступились кусты и деревья и перед нею явилась неподвижная, как зеркало, поверхность пруда; золотые купола индийского храма величественно поднимались к небу, как будто мраморные ступени его вели прямо к священным водам Ганга, а не к водам пруда немецкой долины.
Тяжело дыша от невольного страха, который наводит на нас одиночество в неизвестной местности и который вместе с тем неудержимо влечет нас вперед, Лиана медленно обошла пруд, не подозревая, что белая одежда ее, стройная фигура и роскошные золотые волосы, отражаясь в поверхности пруда, придавали какое-то особенное очарование этому своеобразному пейзажу; она не подозревала также, что, когда затворилась за нею проволочная решетка, виденная ею тень отделилась от колонны и неслышными шагами последовала за ней, как будто в золотистых косах, сбегавших вдоль ее спины и блестевших при лунном свете почти фосфорическим блеском, заключался магнетический ток, с непреодолимой силой увлекавший за собою эту тень.
Показались белые стены низенького домика; кругом его вилась песчаная дорожка, и весь
