холодную ладонь на лбу, от прикосновения боль немного усилилась, но все еще была слишком глухой, чтобы причинить реальный дискомфорт.
– Спи, – еще один приказ знакомым голосом. И мой разум подчинился так же легко, как и в прошлый раз.
***
Все было красным, но не ярким, тускло-красный сумеречный свет с красноватого облачного неба едва освещал мутно-красную воду, похожую на кисель. А по ней плыла такая же красная лодка, вроде бы деревянная, но она была странно мягкой. И твердой одновременно. Словно металл или камень обернули в несколько слоев толстой фланели.
И я сама тоже была мягкой, и твердой, и тускло-красной… но при этом, кажется, светилась. Под кирпичной кожей змеились белые полосы вен, сначала едва различимые, они становились все ярче, ветвились, прорастая все дальше. Пока, наконец, не засияли даже кончики пальцев.
Я медленно покрутила руками перед глазами, светящиеся узоры как будто действительно повторяли рисунок вен, такой же был на плечах, на груди и везде, где можно было рассмотреть. Борт лодки тоже засветился, когда я коснулась его рукой. А потом я опустила пальцы в густую плотную воду, и она стала словно наполняться светом изнутри, пока красная муть не растворилась окончательно в ровном белом сиянии.
***
Было светло. Даже светлее чем во сне, хотя это скорее был все-таки бред. Но глаза открывать в любом случае не хотелось, как и снова сталкиваться с реальностью. Боль отступила, но я чувствовала сильную слабость. Ощущения отличались от моих привычных, но суть сохранялась – шевелиться не хотелось, даже дышать, казалось, не было сил. Но я дышала. И сердце билось легче и сильнее, чем раньше. Не было больше этого болезненного трепыхания в груди – только стабильный ровный ритм. Так странно…
– Я знаю, что ты уже не спишь, – голос мягкий, немного насмешливый, знакомый.
– Эйв?.. – а вот у меня голос был хриплым, едва различимым. Сколько же я провалялас
– Четыре дня.
Я же не спрашивала в слух… Или спросила? Глаза все-таки открылись, да и прятаться от реальности было уже бессмысленно. Зрение немного плыло, танцевало светлыми и темными пятнами. Губ снова коснулся край стакана, на этот раз просто холодный, а не обжигающе-ледяной. Это была простая вода, но мне ничего больше и не нужно было. Я сделала несколько больших глотков, но Эйв – а это был именно он – почти сразу забрал стакан назад:
– Подожди немного, позже еще попьешь, а через пару часов и поесть сможешь. Дай своему телу немного прийти в себя.
Зрение медленно, но верно прояснялось и я уже могла разглядеть своего спасителя почти отчетливо. Это звучало пафосно и в духе дамских романов в мягкой обложке. Но это было именно то, кем был Эйв – он раз за разом спасал меня, сначала не бросил там, на дороге при нашей первой встрече, потом снимая приступы в пути, и, наконец, довез меня до Цитадели и сделал то, что они сделали. Чем бы это ни было. Поэтому да, этот человек был моим спасителем, и я не знала,
