ева и Григорий Лепс – Любовь оставляет шрамы
Натан и Алсу – Я буду любить тебя
Пролог
Я стояла под дождем в легком шифоновом платье, которое все сильнее прилипало к телу. Светлые волнистые волосы стали мокрыми и тяжелыми. Крупные локоны спутались, а от пышного объема не осталось и следа. Макияж, на который я потратила добрых полтора часа, подбирая гамму и несколько раз перерисовывая стрелки, безвозвратно потек, оставляя на лице лишь неприятные грязные разводы. Губы все еще горели от недавних поцелуев, а ладони сжимались в кулаки, словно пытались сохранить чужое тепло, которое в теплый осенний вечер испарялось так же быстро, как усиливался дождь, постепенно превращаясь в ливень. Раскрытый зонтик, валявшийся под ногами, подрагивал от ветра, который то и дело пытался поднять его в воздух.
Я смотрела вдаль уезжающей машине, и мне хотелось бежать за ней. Кричать, чтобы он услышал. Держать за руку так сильно, чтобы не было возможности уйти. Но я стояла на месте. Как статуя. Безжизненная, холодная, безэмоциональная, готовая рассыпаться.
Говорят, месть – это блюдо, которое подают холодным. Моя оказалась горячей. И я сама же об нее обожглась. Проиграла. Не увидела или не хотела увидеть. Теперь это все неважно. Когда он сел за руль и нажал на газ с такой силой, что загудели колеса, я поняла, что он больше не вернется. Я поняла, что совершила ошибку. Возможно, самую большую в моей жизни. Позволила сердцу разбиться… Моему или его?
Часть 1
Глава 1
По дороге в садик Егор не проронил ни слова. Он обиделся на маму, папу и целый свет. Ему ведь было так хорошо дома. Целых четыре года он мог не просыпаться рано и кушать не противную кашу с комочками, а вкусные мамины блинчики. Переезд в Москву все испортил. Мама теперь тоже ходила на работу, а Егора нельзя было оставлять дома одного. Хоть ему и казалось, что он уже достаточно взрослый.
Прошло уже целых три дня, а друзей у активного и вечно ищущего приключений мальчика так и не было. Девчонки все были ужасно вредные и страшные. И Егор думал, что никогда не хотел бы иметь сестру. Она будет отбирать игрушки и капризничать. А он не привык делиться. Мальчишек же в группе хотелось просто побить, потому что все ужасно шумели и раздражали. Не шумел только один. Сидел на полу и играл с красивым ярким грузовичком. Егору машинка понравилась сразу. Когда в первый день после садика сын вернулся домой, то сказал папе, что хочет такую же, и, может быть, тогда, он перестанет обижаться. Но именно такой нигде не было. Были похожие, но все были не те. И Егору ничего не оставалось, как по-прежнему держать оборону и продолжать обижаться. Делать это он мог долго и очень упорно. Только вот Егор не учел, что это совсем не весело. Не поиграть нормально, не побеситься. Скучно.
– Привет. – Он подошел к темноволосому мальчику, который несмело поднял на него глаза. – Можно с тобой поиграть? У тебя машинка классная.
– Можно. Меня зовут Дима, а тебя?
– Я Егор. – Мальчики пожали друг другу руки, как учили папы, и в глазах у обоих появился яркий огонек зарождающейся дружбы, который со временем только усиливался.
– Почему ты тут один сидишь?
Дима лишь пожал плечами и продолжил катать грузовик из стороны в сторону. Егор присоединился к игре, и уже через десять минут на машину напала армия маленьких солдатиков, а пара плюшевых медведей освободила ее. После грузовик обогнал все машины, которые ехали рядом.
Егор впервые за эти дни не заметил, как прошел целый день без родителей. И он даже не хотел уходить домой, хоть и не показывал этого. Нужно было держать лицо и не признаваться маме с папой, что здесь не так уж и плохо. Конечно, если не учитывать ранние подъемы, которые Егор просто не переносил. Каждый раз он удивлялся, как некоторые дети приходят в садик с хорошим настроением. Играют, бегают, общаются. Первый час Егор мог просто сидеть на стуле и не делать абсолютно ничего, потому что жизненный заряд был ближе к нулю. Дима, с которым за неделю он стали не разлей вода, всегда был бодрым и из-за этого ужасно бесил. По крайней мере, первые два часа в группе.
Дима прекрасно понимал, что в такие моменты его друг совершенно не настроен играть, поэтому он просто сидел рядом и делился тем, что с ним происходило, пока они были далеко друг от друга. Он говорил, что кушал вечером, какие мультики смотрел и как боролся с папой за пульт от телевизора. А еще Дима хвастался, что в этой борьбе всегда выигрывал он. Егору даже не приходилось ничего не говорить. Дима так тараторил, что друг еле успевал переваривать всю полученную информацию. Он был совсем не похож на того мальчика, к которому тот подошел неделю назад. Тихий, молчаливый ребенок оказался настолько любознательным и общительным, что на все его идеи Егору порой не хватало запала. А его было хоть отбавляй. Дима легко мог подбросить в кашу противному соседу червяков, которых вместе со своим подельником откопал в небольшом палисаднике. Или на тихом часе играть в шпионов и
