РОСИИН, как тут же возник Либасов – последний Президент—человек, далее выступили Медведев, Путин, взобрался на танк Ельцин, сказал «процесс пошел» Горбачев, умерли Черненко и Андропов, получил орден Победы Брежнев, подстрелил подмосковного зайца Хрущев…
Почему он видел именно это, Архип не знал. Как-то он слышал краем уха, что Кириллу система показывает не книгу, а кино, и не про вождей, а о простых людях. Возможно, это была ложь.
Картинка замерла, стала объемной и яркой, но шелест страниц почему-то не прекратился. Архип вздрогнул и понял, что сидит на скамье с витой деревянной спинкой. Деревья шелестят и роняют разноцветные листья.
«Что делать? Осень – дни разлук.
Зверье по отсыревшей хвое,
Уходит медленно на юг».
Чьи это стихи? Гумилев? Да, кажется, Гумилев.
Но почему сейчас осень, когда сейчас лето?
Тридцать девятый медленно заполнял сознание, выдавливая настоящее, вдруг ставшее прошлым.
«Время», – вспомнил инструкцию Архип.
Как раз мимо проходила девушка в синем пальто и странных очках с толстыми бледными дужками.
– Подскажите время.
Девушка вздрогнула, бросила на него испуганный взгляд увеличенных линзами глаз и, коротко взглянув на часы, сказала:
– Полвторого.
И быстро пошла по бульвару. Ее плечи вздрагивали так, словно она хотела оглянуться, но не смела.
«Надо говорить „пожалуйста“, – напомнил себе Архип, переводя стрелки на часах, выданных ему в специальном отделе лаборатории, – а не то скоро засыплюсь».
Ему и в голову не приходило, что в телогрейке и ватных штанах он выглядит в модной, даже в конце тридцатых, Москве, несколько экзотично.
Девушка приняла его за колхозника, приехавшего посмотреть столицу, но ее удивили руки Архипа – чистые и белые, с тонкими нервными пальцами, и его задумчивое лицо.
Архип вынул карту Москвы, состряпанную лабораторными умельцами, – ее никак нельзя было отличить от настоящей. Итак, Иноненко проживает – вот переулок, отмеченный красным карандашом, – Армянский, станция метро Кировская. Дальше придется спрашивать, так как куда именно исполнителя забросит система, никто в лаборатории при всем желании знать не мог.
Кленовый лист, похожий на желтую ладонь, спланировал прямо на фуражку. Архип аккуратно взял его за гибкий черенок: там даже листья вроде бы были другими, более механическими…
Он встал со скамейки и пошел вверх по бульвару.
– Скажите, пожалуйста, как дойти до метро? – спросил он у первой попавшейся старушки. По инструкции – следовало обращаться к пожилым.
– А сынок, – улыбнулось беззубым ртом старушка. – Это тебе в обратную сторону, сойдешь с бульвара, потом по бывшей Тверской до Охотного ряда – вот тебе
