проинструктировал он водителя.
Послушная машина за считанные секунды неслышно пролетела до поворота аллеи и, задержавшись на мгновение, свернула влево. Окулист, приоткрыв дверь, мягко выкатился на газон и словно растворился в густых кустах сирени, примыкавших к ограде. За оградой разъяренный сержант-гаишник тряс за грудки парня в темной куртке:
– Идиот! Тебя что, никогда стрелять не учили?! С двух метров по «мерсяку» попасть не можешь, придурок!! Что теперь докладывать Бонзе?!
«Думаю, уже ничего не доложишь», – подумал Окулист и сделал два негромких выстрела из своего «стечкина». Сержант и его подельщик упали на тротуар, широко разметав руки. Из левого глаза гаишника тонкой струйкой на асфальт стекла кровь. Второй убитый лежал лицом вниз. Из-под его куртки торчал автомат Калашникова. Окулист откинул полу куртки убитого:
«Ого! Продвинутые ребята попались – штурмовой малогабаритный автомат модификации ОЦ-14-4, проще «Гроза»», – произнеслось в его сознании. –Да, коллега, не зря тебя ругал покойничек-сержант: такое оружие почти само попадает, а ты – в белый свет, как в копеечку».
Но гаишник интересовал Окулиста куда больше. Времени на досмотр его вещей не было – по трассе, пусть в это время и не очень оживленной, все время шел транспорт. Документов нет, значит, гаишник липовый. А вот мобильничек надо приватизировать.
Окулист не торопясь пошел по Кузнецовской улице в сторону Московского проспекта. Буквально через минуту из трубки сержанта-самозванца полились звуки «Лунной сонаты» Бетховена.
– Меломан был покойничек, – подумал Окулист и нажал зеленую кнопку.
– Да-а, – глуховато выдохнул он.
– Крыса, что там у тебя?! – поинтересовался начальственный тенорок.
– А? – тоном полнейшего дебила переспросил Окулист.
– Я спрашиваю, глухня, машина олигарха этого долбанного, Смирнова, проезжала?!
– Ага! – доложил понятливый Окулист.
– Что ты мне агакаешь?! Машину задержал? Обшмонал? Документы нашел?
– Не-а! – доложил туповатый абонент.
– Что не-а?! Что не-а?! Счас приеду, лично тебе чухольник начищу!
– Бонза! – пытаясь подражать голосу владельца трубки, сказал Окулист.
– Что – Бонза?! Я уже 36 лет как Бонза!
– А больше тебе никогда и не будет, – с оптимизмом комсомольца 20-х сказал Окулист и отключил связь.
«Мерседес» Смирнова стоял во дворе напротив парка. Фролов сел на свое место.
– Поехали, – коротко бросил он водителю.
– Что произошло, Женька? – спросил встревоженный бизнесмен.
– Они больше так не будут, – извинился за убиенных Окулист.
Цубербиллер посмотрел на друга, и веселая стайка мурашек пробежала по его спине.
– Ты их что, убил? – почему-то шепотом спросил он.
– Нет, я только отобрал у них значки
