style="font-size:15px;"> Я внезапно обернулась. На ближнее к нам персиковое дерево приземлился грач. Его резкое карканье привлекло мое внимание.
Вонвальт кивком указал на птицу.
– Одинокий грач – предвестник смерти, – сказал он. – Хотя нам о ней напоминать не нужно, – прибавил он, бормоча себе под нос. Вонвальт не был суеверен, а сказал это лишь потому, что не знал, о чем еще говорить.
Грач какое-то время понаблюдал за нами, затем взмыл в воздух. Как я и предсказывала, солнце уже зашло за здание Сената, и персиковый сад очутился в тени и прохладе.
– Я одного уже видела, – сказала я.
Вонвальт равнодушно хмыкнул.
– А магистр Кейдлек мог прочитать наши мысли? – внезапно спросила я. – Вчера утром.
– Нет, мысли Кейдлек читать не умеет, – отмахнулся Вонвальт. – И он больше не магистр Ордена. Тебе не стоит так его называть.
– Он сказал, будто видит наши помыслы, – припомнила я.
Вонвальт покачал головой.
– Кейдлек говорил не буквально. Он… чувствует истину. Умеет читать выражения лиц, настроения и делать из этого очень точные выводы. Отчасти такая способность тоже относится к древним драэдическим чарам, но по большей части это обыкновенная интуиция, которую выдают за колдовство.
– А что такое саксанская магия? – спросила я.
– О чем ты?
– Вчера в своем кабинете Император говорил о «старой саксанской магии». Чем она отличается от драэдической?
– Это одно и то же, – ответил Вонвальт. – Просто разные названия. Саксанцы, предшественники сованцев, веками жили в этих землях, пока на трон не взошла династия Хаугенатов. Они практиковали драэдизм. Затем Креус обратил Эйдиса Кжосича, и неманская вера стала новой религией Империи. Ныне драэдизм стал запрещенным языческим учением, которому следуют на окраинах Империи. Помнишь рилльскую ведьму?
– Конечно.
– Речь как раз о таких как она. – Вонвальт пожал плечами. – Просто два названия для одного явления.
Теперь уже я стала лениво размахивать мечом. Казалось, не делать этого просто невозможно.
– Что будет дальше? – спросила я.
– Кейдлека и его приспешников допросят.
– Император, наверное, очень надеется на вас, раз дожидался вашего возвращения, чтобы сделать свой ход, – заметила я.
Вонвальт помрачнел.
– Как раз это тревожит меня больше всего.
– Вы считаете, что недостойны такого доверия?
Вонвальт покачал головой.
– Я никогда и не думал, что однажды стану магистром Ордена. Не забывай, Хелена, ведь я не урожденный сованец. Мой отец принял Высшую Марку. И хотя считается, будто это не важно, на деле все обстоит иначе. Я никогда не представлял себя в этой роли. Мне по душе странствовать и вершить правосудие, а не сидеть в этом гадючьем гнездовище.
– Вы как-то говорили мне, что те, кто стремится к
