у него лук. Его товарищи заволновались, но резкий оклик Чжи Чжи заставил их замолчать. Закон был суров – воин может наказать раба так, как он хочет. И тут произошло неожиданное.
Увидев, что обезумевший хунну хватает у стоявших в толпе лук и стрелы, Лаций понял, что не сможет уклониться от стрелы, как от меча. Он инстинктивно сделал несколько шагов назад, поздно поняв, что надо было, наоборот, идти вперёд и нападать на противника, пока тот не натянул тетиву. Движение назад было ошибкой. Его остановили и с силой толкнули в спину несколько рук. Лаций споткнулся и упал на землю. Это спасло ему жизнь. Первая стрела оторвалась от дребезжащей тетивы как раз в тот момент, когда он падал вниз. Она пролетела у него над головой и попала в живот стоявшему сзади воину. Тот ещё радостно улыбался и не успел опустить руки после того, как толкнул Лация навстречу стреле, и на его лице сияло животное удовольствие охотника, загнавшего жертву в западню. Но вот стрела вонзилась ему в живот, и раздался крик боли и ужаса. Все сразу же кинулись в разные стороны. Вторая стрела вонзилась в землю рядом с плечом, когда Лаций только приподнял голову. Ему было видно, как кочевник натягивает третью стрелу, и сердце подсказывало, что на этот раз он не промахнётся. Лаций успел встать на колено. В правой руке он уже держал тонкое чёрное лезвие. Никто не успел заметить короткий взмах руки и полёт ножа, потому что все смотрели, как кочевник прижал стрелу к тетиве и стал натягивать её назад. Но в самый последний момент лук в его руках вздрогнул, он сам замер и, не выпуская его из рук, почему-то медленно опустился на землю. По толпе пробежал шёпот изумления. Опешившие воины несколько мгновений не могли пошевелиться. Они не понимали, что произошло, и со страхом смотрели на неподвижное тело своего товарища, у которого из груди торчала узкая чёрная рукоятка.
Через несколько мгновений они пришли в себя и бросились к телу. Но их товарищ был уже мёртв. Хунну окружили Лация и смотрели на него с неподдельным ужасом и ненавистью. Чжи Чжи медленно подошёл к нему и остановился. Лаций не отвёл взгляд.
– Ты живой. Он погиб…
– Я говорил тебе… я не хочу его убивать, – хриплым от волнения голоса произнёс Лаций. Он чувствовал, что сейчас всё зависело только от решения этого невысокого человека с угрюмым взглядом.
– Его похоронят по нашим обычаям. Я обещал тебе жизнь. Иди к своим людям. Тебя никто не тронет!
– Прости, могу я тебя спросить ещё? – чувствуя, что другого момента может не представиться, спросил Лаций.
– Что ты хочешь? – нахмурился вождь.
– Можно я возьму кожу для сапога?
Чжи Чжи так громко расхохотался, что все с удивлением посмотрели в его сторону, не зная, что делать – убить раба или простить.
– Бери, сколько тебе надо!
– Скажи, куда нас ведут? И зачем?
– Глупый
