я не буду, – сникла Эри. – Просто меня все время гложет ощущение, что ты вовсе не такой. Не кровожадный и бездушный. Просто ты заколдованный и в плену этих злых чар. Вот бы их разрушить! Тогда ты бы стал самим собой!
– Эти чары называются Печатью Лабиринта, – тихо проворчал Хэш. – Только их не снять. Печать контролирует все. Мой разум, мысли, чувства, действия… одно короткое слово и я перестану дышать, двигаться, видеть или слышать. Или все сразу. И при этом я не умру, пока мне не будет позволено. Печать есть у каждого из нас. У каждого она своя. Личная. И разрушить её невозможно, – Хэш отодвинул блюдо с мясом и поднялся на ноги. – Эри, побудешь немного одна? Я прогуляюсь по городу.
Натянув куртку, он перетянул по-другому полотняный пояс, сменил сапоги на мягкие икчи, позволявшие свободно менять форму, на руки надел кожаные перчатки с шипами на тыльной стороне запястья. В многочисленных складках пояса утонули несколько малюсеньких, разноцветных склянок, моток тоненькой бечевки, какие-то крючья и совершенно незнакомые Эри предметы. На куртке обнаружились незаметные прежде петли, в которых удобно разместились странные, металлические пластинки с острыми зубьями. Завершающим штрихом стал чёрный, шелковый платок, который Хэш как-то хитроумно повязал, закрыв лоб и нижнюю часть лица. Остались видны только жёлтые, змеиные глаза.
– Серьезно, – вздохнула Эри, и осторожно коснулась острого шипа на перчатке.
Хэш замер, боясь поранить девушку, и проворчал тихо.
– Осторожней с этим, Эри. Они ядовиты. Дай-ка руку.
Она поспешно отдернула руку и рассмотрела раскрытую ладонь.
– Я теперь умру?
– Это не смертельно, яд всего лишь парализующий, – сказал Хэш, осматривая ее пальцы и оттирая рукавом капельки яда, еще не впитавшиеся в кожу. – Но приятного мало.
– Теперь я знаю, почему вас прозвали призраками, – проворчала девушка. – В таком виде тебе слиться с любой тенью проще простого. Говорят, что тот, кто увидит Наказующего ночью, не доживет до утра.
– Истинно так, – рассмеялся Хэш. – Ночью я работаю в таком костюме. И видит меня лишь тот, кого я должен убить. В последние мгновения своей жизни.
Эриана нахмурилась и отвернулась, но Хэш успел заметить, в ее глазах грусть и боль. Утешать, впрочем, не стал и бесшумно выскользнул в окно. Разумеется, в Атве тоже знали о том, что творится в Ие. Большинство людей было на стороне повстанцев, поскольку Императора ненавидели все без исключения. Ненавидели и боялись. Но заговорщиков среди них не было. Особо рьяных сторонников свободы, Хэш запомнил, но убивать не стал, чтобы не спугнуть настоящих повстанцев.
На следующий день они покинули Атву и направились прямиком в Ию. О том, что восстание это грабежи и разбой, Эри знала. Но увидеть это своими глазами ей довелось только теперь. Люди вокруг были озлоблены на всех и вся. Жители деревень, страдавшие от имперских налогов, чиновников и господ, теперь страдали еще и от повстанцев, требовавших, чтобы их снабжали провизией, одеждой, оружием и чтобы мужчины
