противодействие трех членов Совета партии.
Написано в апреле, не позднее 11 (24)
Печатается по рукописи
3. Выступление по докладу мандатной комиссии о представительстве казанского комитета на съезде{41}. 13 (26) апреля
Ссылаются на мое заявление[49]. Приехавший казанец говорил, что он весьма возможно был бы избран. Желательно пригласить его, как члена комитета. Конец резолюции комиссии мне кажется странным, предложил бы исправить.
Впервые напечатано в 1937 г. в книге «Третий съезд РСДРП. Протоколы»
Печатается по тексту книги
4. Поправка к предложению мандатной комиссии по вопросу о представительстве на съезде казанского комитета. 13 (26) апреля
Предлагается следующая поправка: «Не как делегата, а как члена комитета, не представленного на съезде, но высказавшегося за съезд».
Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVI
Печатается по рукописи
5. Выступление по вопросу об обсуждении доклада ОК. 13 (26) апреля
Я предложил бы принять к сведению заявление т. Сосновского и других о желательности ограничения прений по поводу доклада ОК одной формальной стороной. Резолюция т. Андреева не достигает своей цели{42}. Товарищи хотели обсуждать только с точки зрения законности созыва съезда, а не с фактической стороны. Обсуждать доклад с фактической стороны – это и значит обсуждать партийный кризис. Бюро будет удерживать ораторов в пределах обсуждения законности созыва съезда.
6. Проект резолюции об обсуждении доклада ОК
Съезд обсуждает в настоящее время доклад ОК только с точки зрения законности съезда[50].
Внесено 13 (26) апреля
7. Речь о законности съезда. 13 (26) апреля
Я хочу ответить на замечания о законности созыва съезда. ЦК признавал, что съезд незаконен. Сам ЦК назвал свое послание Совету партии «покаянным». Но было ли ЦК в чем каяться? Съезд совершенно законен. Правда, по букве устава его можно считать незаконным; но мы впали бы в карикатурный формализм, если бы так понимали устав. По смыслу же устава съезд вполне законен. Не партия существует для Совета партии, а Совет партии для партии. Еще на II съезде, по поводу инцидента с Организационным комитетом{43}, было указано, и самим же т. Плехановым, что дисциплина по отношению к коллегии низшей уступает перед дисциплиной к коллегии высшей. ЦК указывал, что он готов подчиниться Совету партии, если Совет партии подчинится партии, т. е. съезду. Это вполне законное требование. Между тем Совет партии ответил на него отказом. Но, говорят, ЦК заподозрил лояльность Совета партии и выразил ему недоверие. Но ведь во всех конституционных странах граждане имеют право выражать недоверие тем или другим должностным лицам или учреждениям. Это право не может быть у них отнято. Наконец, если бы ЦК
Делегата от Казанского комитета на съезде не было до восемнадцатого заседания ввиду того, что Организационный комитет не смог своевременно установить связь с комитетом. За границей в это время находился член Казанского комитета В. В. Адоратский. Чтобы обеспечить участие казанской организации на съезде, Ленин в заявлении «В комиссию по проверке состава съезда» предлагал пригласить В. В. Адоратского на съезд с совещательным голосом, как члена Казанского комитета. Комиссия по проверке мандатов предложила пригласить т. Адоратского «просто как члена партии…». Эту формулировку комиссии Ленин и называет странной.
Съезд большинством голосов против двух решил пригласить т. Адоратского «как члена комитета». Довести до сведения Адоратского это решение не удалось, и на съезде он не присутствовал. Только к восемнадцатому заседанию съезда от Казанского комитета прибыл делегат И. А. Саммер (Савич). Ему был предоставлен совещательный голос.
См. настоящий том, стр. 105.
Н. А. Алексеев (Андреев) внес резолюцию: «обсуждать доклад ОК с фактической стороны, а не с принципиальной или моральной». В ходе обсуждения этого вопроса Андреев присоединился к резолюции, предложенной В. И. Лениным (см. настоящий том, стр. 97), которая была принята съездом.
В записи протокольной комиссии конец проекта резолюции дан в следующей редакции: «… законности съезда и окончательного конституирования его, а не с точки зрения партийного кризиса».
Инцидент с Организационным комитетом произошел на втором заседании II съезда РСДРП и заключался в следующем:
Организационный комитет еще до начала съезда отклонил требование группы «Борьба» о допущении на съезд ее представителя. 17 (30) июля на заседании комиссии по проверке мандатов и определению состава съезда, в связи с поступившим в комиссию заявлением группы «Борьба» с жалобой на неправильные действия ОК, было заслушано сообщение членов OK E. М. Александровой (Штейн) и П. А. Красикова (Павловича) по этому вопросу. Мандатная комиссия нашла решение ОК правильным. На заседании съезда 18 (31) июля во время обсуждения этого вопроса член OK E. Я. Левин (Егоров), прибывший на съезд с запозданием, потребовал устроить перерыв, чтобы обсудить вопрос о группе «Борьба» с членами ОК. На совещании ОК, устроенном во время перерыва, большинство голосовало за то, чтобы внести на съезд предложение пригласить с совещательным голосом представителя группы «Борьба» Д. Б. Рязанова. Против этого предложения голосовал искровец Красиков, заявивший на заседании съезда протест против действий ОК. Левин обвинил Красикова в том, что, выступая против большинства ОК, он якобы нарушает партийную дисциплину.
Предложение ОК съезд отклонил и принял следующие резолюции:
«Съезд, приглашая всех товарищей при внесении отдельных предложений вносить их в бюро съезда, считает инцидент, вызванный заявлениями тт. Павловича и Егорова, исчерпанным».
«С выбором комиссии, назначение которой состоит в определении состава съезда, Организационный комитет потерял право влиять, в качестве коллегии, на состав съезда, и деятельность его, как коллегии, по этому пункту считается прекратившейся» («Второй съезд РСДРП. Протоколы», 1959, стр. 37, 38).
