Тургенева, шесть.
– Соседи в курсе? – спросил Кулик.
– Ну да, позвонил, группу, сказал, высылайте.
– А нам зачем сказал? – глянув на Степана, вздохнул Комов.
– Правильно сделал, что сказал. Ну, чего стоим? На пенсии отдыхать будем!
Ветряков поступил правильно, переложив груз ответственности на Подмосковье, если там, в Лескове «глухарь», пусть он остается на совести соседей. Но и не почтить память дурно прославленного Шагая Степан не мог, поэтому через полчаса выгружался во дворе четырехэтажного дома, где уже крутились проблесковые маячки патрульной машины. Время позднее, десять минут первого, за полночь перевалило.
У машины стоял капитан Завитков и совсем еще молодой сержант, фамилию которого Степан не запомнил. Оба курили.
– А светомузыка зачем? – покрутив пальцем над головой, спросил Комов. – Нечистую силу отгоняете?
– Свидетелей распугивают! – усмехнулся Кулик.
– Они здесь и без того запуганы, – скривил губы Завитков.
Перед самым подъездом лежал труп мужчины с большой головой и широким, как показалось, Степану, ртом. Причина смерти красовалась во лбу – в виде пулевого отверстия с тонкой, подсыхающей струйкой крови. Под затылком растеклась целая лужа. Глаза открыты, руки раскинуты.
– На жабу похож, – глянув на него, сказал Комов.
– Так это и есть Жаба! – кивнул сержант. – Кличка такая!
– Знаешь его? – Степан внимательно посмотрел на парня.
Среднего роста, худощавый, блеклый взгляд, невыразительные черты лица, одним словом, ничего выдающегося. Вряд ли он отличный спортсмен, отменный стрелок или мастер рукопашного боя. Наверняка середнячок с ничем не примечательной биографией. Не получилось устроиться на гражданке, решил попробовать себя на службе в милиции, вдруг в люди выбьется.
– Да знаю. Я же из Лескова, всех здесь знаю!
– А я вот знаю не всех… – продолжив движение, сказал Круча.
Шагай также был убит выстрелом в голову. Он лежал на полу, а кровать занимал мордастый детина с уродливым шрамом на щеке.
– А это Хунтик! – снова блеснул познаниями сопровождавший Степана сержант, фамилию которого пришлось узнавать на ходу.
– Чилиев Артур Альбертович, – сказал Степан, косо глянув на Лаптева.
Ему приходилось иметь дело с Хунтиком, и за сутенерство привлекался, и за наркоту, от одного отвертелся, а за другое присел на два года. Недавно вышел, и снова за старое. Видно, проститутку здесь пользовал, когда все произошло.
В квартиру вошел Завитков. И Комов с Куликовым на подходе, и это притом, что следственно-оперативная группа еще не подъехала.
– Так, а давайте-ка на выход! – распорядился Круча.
Они вышли из дома, у машины закурили.
– Давай, Константин, выкладывай, что здесь да как? – обращаясь к Завиткову, сказал Степан.
– Да как… К Лаптеву домой заехали, обратно едем, дежурный звонит.
– К Лаптёву! – поправил сержант.
