наслаждался душевными муками своих жертв, морально издеваясь над ними.
–Развяжите его!– неожиданно приказал каюм, самодовольно наблюдая, как послушные воины тут же подняли Куяша и стали распутывать верёвки на его теле.
–Я дам тебе шанс. Победишь- и ты свободен. Заберёшь с собой невесту, её мать, брата, кого захочешь. Даю слово. Проиграешь, – голос Теймура зловеще зашипел в лицо пленника, – и я сделаю с тобой то, что обещал сделать с её родными.
–Отпусти его, – упала Хайна в ноги каюма, пытаясь поцеловать подол его халата, – прошу тебя. И я навсегда останусь с тобой. Я буду тебе рабой, наложницей, кем пожелаешь…
«Бедная моя девочка, – подумал Куяш, не в силах прекратить её страданий. – Пташечка моя ненаглядная. Да разве могу оставить я тебя с этим извергом?»
–Не надо, – прервал её мольбы пастух и, решительно упёршись взглядом в глаза соперника, твёрдо произнёс:
–Я буду драться с тобой, Теймур.
Глава 17
По вытоптанной лесной тропе Койву и Петро волокут к селу два скреплённых у основания ствола, образующих угол, между которыми на мохнатых еловых ветках, свесив в бессознании голову, лежит Ратибор. Рядом, изредка поглядывая на него, идёт Йорка. Увидев раненого иирка в лесу, девушка сразу узнала в нём того самого великана, спасшего её на берегу от похитивших её людей. Только теперь он совсем не казался ей тем страшным чудовищем, легко расшвыривающим крепких чернокожих рабов, коим представился в свете луны. Никогда не видевшая обнажённых мужчин других племён, девушка бросала робкие взгляды на его загорелый торс, украшенный иссиня – чёрными рисунками звериных лап, на округлые мускулы свесившихся с волуш крепких рук, на длинный хвост, одиноко болтающийся на наголо выбритой голове… И что-то ужасное и одновременно притягивающее было во всём его облике, начиная от этого самого хвоста до кончиков кожаных ичигов на его ногах.
Как отличался он от светлолицых стройных мужчин её племени!
Интересно, а что там…
Йорка невольно представила его обнажённое тело в отблесках домашнего очага, его упругий живот, ноги и…
Но тут же почувствовав, как яркий румянец выступает на её щеках от этих мыслей и, стыдясь их, девушка быстро отвела взгляд от Ратибора в сторону и увидела быстро идущего к ней навстречу, сопровождаемого стайкой воркующих девок и снующей ребятни, Мудрояра.
Увидев отца, Йорка бросилась к нему навстречу и, утопая в его объятиях, тихо замурлыкала, ощущая нежные прикосновения широкой ладони к своим локонам:
–Как ты, дочка? Уж и не чаял тебя увидеть!
–Прости, отец, – опускает она глаза, – что ослушалась. Больше, вот те слово, перечить не буду. Да говорят же, боги пути наши ведут. Коли не я, пропал бы добрый человек. Вон, – кивает на Ратиборга, – в лесу нашла.
–С чего взяла, что добрый?– посмотрев в сторону иирка, вождь, приподняв лицо дочери за подбородок, посмотрел в её глаза.
–Да я…– начала было Йорка, но тут же замолчала.
«Лучше не
