Всё это было просто формальностью. В больнице собранные данные не фиксировались, поскольку всё это было сделано по нашей просьбе. Более того, кое-какие данные мы потребовали сфальсифицировать, они диагностировали, что с тобой якобы всё плохо, но это было необходимо. То есть фактически все показатели были в норме, но для публики изобразили, что всё плачевно. Тебе было поэтапно сделано несколько уколов, почти все, когда ты спал, я не знаю, помнишь ли ты первый из них. Эти уколы тебя ввели в состояние искусственной гибернации и остановили метаболизмы.
Алексей вспомнил, что слово гибернация звучало в каком-то фантастическом польском кинофильме. Но не помнил его сути. Поэтому решил уточнить:
– Гибернация? Это что?
– Ещё недавно это считалось невероятным, но мы научились приостанавливать все жизненные функции организма, а потом возвращать всё в естественное русло. Такое в природном виде есть у некоторых животных, например, когда они впадают в зимнюю спячку, а людям такое недоступно.
Он сразу вспомнил недавние ощущения, но сопоставить их с тем, что сейчас слышал, ему всё ещё не получалось. Объяснения продолжались:
– Такая технология не является распространённой. Как я уже говорил, мы секретная структура, поэтому и гибернация на сегодняшний день тоже засекречена. Когда человек находится в таком состоянии, внешне он не выглядит живым. Если попробовать снять с него биологические показатели, то они констатируют смерть. Ты уж извини, но в настоящий момент документально ты мёртв. И врачи в больнице это подтвердили.
Алексей застыл. Он же живой. Вот он, дышит, разговаривает, может двигаться. Но остался спокоен, как его и просили.
– По официальной версии твоё состояние резко ухудшилось, и все действия врачей реанимировать тебя оказались безуспешны. Поскольку ты умер, то необходимо было совершить все действия, которые делают с покойниками. Была похоронная церемония, с гробом, цветами. Потом тебя в гробу закопали на кладбище. Само собой, твоей матери было неприятно, но ей пришлось смириться. Естественно, похороны были фиктивными. Но официально ты умер. Для всех. Ночью мы приехали на кладбище, незаметно выкопали гроб, и положили тебя в наш катафалк. Ну а пустой гроб зарыли обратно. По пути сюда введением специальных препаратов тебя реанимировали. И вот ты сейчас здесь.
– То есть всё. Я больше мать не увижу?
– Пока я не знаю. Я же не вижу будущее. Но я знаю прошлое, и вот ради этого ты и здесь. Необходимо, чтобы ты сделал кое-что и очень многое. Но, пожалуйста, не считай, что ты какой-то избранный. Все события твоей жизни – это то, что просто должно быть.
– Судьба? Ты про неё?
– Если называть судьбой то, что заранее предначертано и не подлежит переменам, то нет. Мы все свою судьбу сами делаем в том виде, как нам это удобно. И это касается исключительно будущего. А вот с прошлым ситуация иная. То, что случилось, уже случилось, и оно не изменится.
– Что-то не пойму, куда клонишь. Хочешь как-то изменить прошлое?
– Как
