воскликнула я.
Порезав небольшую часть мясного филе, пошла с миской в комнату.
– Так, похоже, что тебе около трех недель. Значит, кусочки должен склевать. – рассуждала я.
– Треск! – подтвердил Богдан.
– Ну и отлично. Сам будешь? Или тебя покормить? – хихикнула. На что врановый птенец посмотрел на меня, как на дурочку. – Ох, простите пожалуйста! Приятного аппетита.
Поставив миску прямо на кровать возле вороненка, отошла к двери и стала наблюдать.
Вороненок сначала проводил меня взглядом от кровати до места, куда я встала, потом, подпрыгивая, придвинулся ближе к миске и стал клевать. Думала, что кормить все-таки придется. Причем сначала насильно, чтобы он понял, кто теперь мама. Но нет! Поразительно умный птенец!
Съев все, что ему предложили, Богдан благодарно, как мне показалось, щелкнул. – Треск!
– Да на здоровье! – расплылась в улыбке я.
– Треск! – снова попросил врановый.
– А, пить хочешь? – приблизилась к кровати, взяла миску и вновь отправилась на кухню. Налила в нее чистой воды и отнесла птенцу.
Вороненок попил немного, смешно тряся клювом и снова посмотрел на меня.
– Что? Давай спать ложиться? За окном уже темно. – затушив свечу, я расположила ее на подоконнике.
Вернулась к кровати и, раздевшись, устроилась на ней. Богдан припрыгал ближе к моей голове, скакнул по подушке к самой стене и нахохлился. – Спокойной ночи, Богдан.
– Треск! – услышала в ответ и улыбнулась, засыпая.
ГЛАВА 7
– Богдаша, ну кто теперь это все будет убирать? А? Посмотри, что ты натворил! – я не злилась на своего птенца, но возмущаться никто не запретит.
Наводить ежедневный порядок, с появлением в доме вороненка, стало не обычным, а просто необходимым занятием.
– Тркар! – протестовала птица.
– Никаких оправданий! Я же столько раз тебя просила быть аккуратнее. Ты, вообще, меня когда-нибудь слушаешь? Или все мои наставления пролетают мимо твоих ушей? – разошлась уже всерьез. Потом вдруг резко замолчала и, с радостным возгласом, подскочила к ничего не понимающему врановому. – Бодя! Ты уже пытаешься каркать, как взрослый!
Я подхватила птенца на руки и поцеловала в макушку от избытка чувств. Он был в шоке. То ли от наглого посягательства на его личное пространство, то ли, в целом, от моего выбора объекта для проявления любви.
А я его любила. Доверяла ему свои тайны и душевные переживания. Сначала он всегда внимательно меня слушал, вращая головой то в одну, то в другую сторону, а потом стал откровенно меня игнорировать. Меня это бесило. Очень.
Неужели всего за несколько дней успела ему осточертеть? Да, иногда много болтаю. Особенно, когда переживаю. Но, чтобы надоесть птице? Так точно могу только я!
Первые три дня, носилась с Богдашей, как с писанной торбой – кормила, поила
