Лёня, который продолжал до этого мгновения напряженно смотреть в одну точку, через которую время от времени прохаживалась муха. Но от резкого стука в дверь вздрогнул так, что даже муха, в последние часы ощущавшая себя полноправной хозяйкой помещения, резко отлетела в сторону, потом села на потолок и стала зловеще поглядывать на Дядю Лёню. Последний, в свою очередь, перестал смотреть в одну точку и на цыпочках, что было делать весьма неудобно в шлепанцах, стал красться в сторону двери. Он понимал, что, скорее всего, это или Бандюганов пришел всадить ему наконец финку под ребро, или тетя Крохоборова со своей дурацкой проблемой, от которой и у него теперь была головная боль.
Заглянув в глазок, он убедился, что предчувствие его не обмануло. Да, второй вариант на вскидку выглядел лучше первого. С другой стороны, если на чашу весов было положить длительность мучений (а то, что его сейчас собирались опять долго мучить, он и не сомневался), то первоначальный ответ не выглядел столь уж однозначным. Финка под ребро выглядела не сильно хуже бесконечной головной боли.
Первой мыслью Дяди Лёни было притвориться, как всегда, что его не было дома. Но, как назло, от долго смотрения в одну точку у него внезапно зачесался нос, и он непроизвольно чихнул. Да так сильно, что даже муха покинула на какое-то время потолок, однако, сделав круг, вернулась обратно, смотря в сторону Дяди Лёни еще более зловеще. Поняв, что раскрыт, Дядя Лёня открыл дверь.
Его квартирантка, лицо которой было даже еще несчастнее, чем обычно, сразу сделала приветственный глубокий вздох. После чего сообщила Дяде Лёне, что ее голова болела теперь еще сильнее, а вместо того, чтобы заниматься ее вопросом Дядя Лёня прятался от нее. Ко всему прочему, наплевательски относился к тому, что происходило вокруг дома, в котором он так ловко сдал ей свою квартиру.
Дядя Лёня упрек в ловкости при этой самой сдаче трактовал сам для себя в направлении, прямо противоположном тому, в чем его обвиняли. Считая себя круглым лопухом, нажившим себе проблем на ровном месте. Тем не менее пропустил за несколько мгновений через свою большую голову огромный поток предположений, что там могло произойти вне стен дома. Что, в конечном счете, могло вызвать в очень больной голове тети Крохоборова вполне явный ассоциативный ряд, полностью подтверждавший именно его вину в этом.
Хорошо представляя уже, с кем ему приходилось иметь дело, он стал предполагать, что это могло быть, буквально, что угодно. От всемирного потопа до пожара в соседнем городе, дым от которого тетя Крохоборова, можно было не сомневаться, в полной мере почувствовала. Ну, и с виновником этих событий все было предельно ясно. Разумеется, он, Дядя Лёня, ловко сдавший ей свою не очень хорошую квартиру.
Услышав от тети Крохоборова, что речь все-таки шла о том, что Братанов со своей бригадой водопроводчиков что-то чинили в канализационном колодце, Дядя Лёня пришел к выводу, что, собственно говоря, все было не так плохо. Потом он вспомнил о том, что они так
